Представление в трёх действиях и одиннадцати картинах

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

 

Жан – солдат.

Жаннетта – рыбачка.

Людовина – принцесса.

Королева – мать Людовины.

Король – отец Людовины.

Принц Винцент.

Принц Гильом.

Служанки Людовины.

Анна-Мария.

Шарлотта-Луиза.

Жозефина.

Адельгунда.

Врач.

Первый привратник.

Второй привратник.

Шестеро из Змеиного замка.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Картина первая

 

Берег моря. Лес подступает чуть ли не к самой воде. Меж прибрежных скал прячется маленькая рыбачья избушка. На пороге сидит девушка и выбирает из сетей рыбу. Тихо. Слышен только плеск прибоя. Потом издалека начинает доноситься голос, поющий какую-то песню. Голос все громче, громче, и на берег выходит Жан. На нем поношенный мундир и видавший виды кивер, на боку сабля, за плечами ранец.

 ЖАН (поет).

Звенит о ранец котелок,

Дорога далека.

Идет на родину стрелок

Брабантского полка.

Бей, барабанщик, в барабан

Брабантского полка!

Заметив девушку, солдат круто, по-военному, поворачивается и останавливается перед ней, вытянув руки по швам.

Здравия желаю! Разрешите представиться. Отставной солдат королевского стрелкового полка Жан, по прозвищу Бесстрашный, родом из деревни Дель-Басс. Двенадцать лет воевал в конном и пешем строю. Ранен в грудь, в бок, в ногу и в руку, но ни разу в спину. Уволен в бессрочный отпуск на все четыре стороны, куда глаза глядят, куда ноги несут. Нельзя ли отдохнуть на этой скамеечке, сударыня... не имею чести знать вашего имени.

ЖАННЕТТА. Меня зовут Жаннеттой, сударь.

ЖАН. О, значит вы моя тезка! Очень рад. Тезка – это почти родня, когда другой родни нет.

ЖАННЕТТА. А у вас, сударь, нет ни отца, ни матери?

ЖАН. Ни брата, ни сестры, ни дяди, ни тетки, ни дедушки, ни бабушки. Пока я на войне гонялся за смертью, она успела прибрать их всех – и старых и малых.

ЖАННЕТТА. Вот как? Ну, значит, у нас с вами не только одинаковые имена, но и судьба одинаковая: у меня тоже нет никого на свете. Прежде я жила здесь с отцом, а позапрошлой осенью он ушел в море, да так и не вернулся. Отец у меня был рыбак...

ЖАН. А у меня – лодочник. Выходит, что мы с вами оба у воды выросли, только вы – у соленой, а я – у пресной.

 ЖАННЕТТА. Ну, если так, надо вас угостить свежей рыбкой. Она вам, верно, по вкусу придется. Сбросьте-ка свой ранец, сударь, да присядьте. Ведь вы нынче, должно быть, еще не обедали. (Уходит в домик.)

 ЖАН(спускает с плеч ранец, сбрасывает кивер. Поджидая Жаннетту, медленно разгуливает перед домиком и напевает).

Четыре яблони росли

В родном селе моем,

И мы их весело трясли

С товарищем вдвоем.

Я воевал двенадцать лет,

Теперь домой иду.

Не знаю, живы или нет

Те яблони в саду.

Жаннеттавозвращается с жаровней и сковородкой. Они вместе принимаются за стряпню. Жан помешивает угли. Жаннетта жарит рыбу.

ЖАННЕТТА. Давно у меня не было гостей.

ЖАН. А я давно не был в гостях – с тех самых пор, какнадел солдатский ранец. Солдат ведь не гость, а постоялец.

ЖАННЕТТА. И много лет вы служили?

ЖАН. Да немало – добрую половину своей жизни. Мне и двенадцати не было, когда меня в барабанщики взяли. Это нынче меня зовут «Жан Бесстрашный», а тогда у меня была кличка «Жан Маленький».

ЖАННЕТТА. А куда вы теперь идете, Жан Бесстрашный?

ЖАН. В деревню Дель-Басс, конечно. Домой. Хоть и дома-то у меня, сказать по правде, никакого нет...

ЖАННЕТТА. А далеко ли ваша деревня?

ЖАН. Да не близко. Слыхали вы про город Лилль? Оттуда до нашей деревни дня два пути.

ЖАННЕТТА. Стоит ли вам идти такую даль, если у вас там нет ни дома, ни родных?

ЖАН. Пожалуй, что и не стоит. Но если человеку некуда идти, он идет куда ему вздумается. А мне вздумалось посмотреть еще раз на речку нашу, на лодку, в которой я плавал мальчишкой, да на те яблони, что росли у нас на берегу.

ЖАННЕТТА. А что же в них особенного, в ваших лодках и яблонях?

ЖАН. Да ровно ничего. Лодка была старая, вся в заплатах. И яблони, пожалуй, не всякому бы понравились. Яблоки на них были некрупные, кисловатые. А только нигде никогда не видал я таких кривых сучьев, как на наших яблонях.

ЖАННЕТТА. Что же в этом хорошего?

ЖАН. Хорошего, конечно, мало. Да зато на этих сучьях славно было раскачиваться – будто на коне скачешь или на корабле плывешь...

ЖАННЕТТА. Куда ж это вы скакали да плыли?

ЖАН. Ого! Мало ли куда! На самый край света – туда, где хозяйки белье на радугу вешают. Сколько с тех пор лет прошло,а я и теперь помню, как мы сражались с трехголовыми драконами и освобождали красавицу, которая сидела за семью замками в заколдованном замке... Нет уж, непременно надо мне хоть разок еще поглядеть на эти места!

ЖАННЕТТА(протягивал ему тарелку). Ну, так подкрепитесь на дорогу как следует. Кто знает, где вы нынче будете ужинать. Леса у нас глухие, безлюдные. Вы будете пробираться сквозь чащу день и ночь, ночь и день и не встретите ни одной живой души.

ЖАН. Это ничего. Только бы не сбиться с пути.

ЖАННЕТТА. Не собьетесь. Я укажу вам приметы. Сначала вы пойдете по тропинке до ручья, потом обогнете вон ту высокую гору...

ЖАН. А зачем огибать? Нельзя ли взять ее штурмом? Я взбирался и не на такие горы.

ЖАННЕТТА. А эту гору лучше обойти кругом.

ЖАН. Это почему же?

ЖАННЕТТА. Сама-то я там не бывала, но говорят, что на той стороне горы стоит старый замок...

ЖАН. Вот и отлично! Значит, к ночи у меня будет крыша над головой. Там я и переночую.

ЖАННЕТТА. Что вы! В этом замке нельзя ночевать.

ЖАН. Отчего? Не пустят, что ли?

ЖАННЕТТА. Нет, пустить-то, верно, пустят, а вот выпустят ли?

ЖАН. Ну, знаете, дорогая тезка, еще не родился тот человек, который захлопнет у меня перед носом дверь, когда я захочу войти или выйти! Кто живет в этом замке?

ЖАННЕТТА. Не знаю. Разное рассказывают... Не разберешь, где быль, где небылица. Одно верно: целым оттуда никто не возвращался.

ЖАН. Э-э, да это, видно, тот самый замок, в который мы хотели попасть еще мальчишками. Уж не сидит ли там за семью замками какая-нибудь заколдованная принцесса? (Отодвигает тарелку.) Спасибо за угощенье, тезка. Надо мне собираться в путь.

ЖАННЕТТА. Да вы что, и в самом деле хотите идти на гору?

ЖАН. Еще бы не хотеть! Конечно, хочу!

ЖАННЕТТА. Видно, вы и до сих пор остались тем же мальчишкой, который катался верхом на ветке.

ЖАН. Пожалуй, что и так. Да только ветка меня теперь, чего доброго, не выдержит.

ЖАННЕТТА. Не ходите на гору!

ЖАН. А что со мной может случиться? Хуже смерти ничего не бывает. А со смертью мы не раз встречались, и всегда она от меня убегала. Люди недаром говорят: «Кто смерти не боится, того смерть боится». Да и что мне себя беречь? Родни у меня нет, плакать обо мне некому.

ЖАННЕТТА. Как это – некому? Ведь вы сами сказали, что тезка это почти родня.

ЖАН. Спасибо вам на добром слове, сестрица. Оно мне в пути вместо посошка будет.

ЖАННЕТТА. Так вы все-таки идете?

ЖАН. Иду.

ЖАННЕТТА. Зачем?

ЖАН. Сам не знаю. Верно, за своим счастьем.

ЖАННЕТТА. А если за бедой?

ЖАН. Может, и так. Счастье от беды недалеко живет. Ну, не поминайте лихом, милая тезка!

ЖАННЕТТА. Постойте, Жан! Послушайте. Как стемнеет, я зажгу у себя на окошке огонек. В темноте он далеко виден. Все же вам не так скучно будет в пути... Обернетесь и посмотрите!.. Хорошо? А если вы вдруг раздумаете искать счастья в замке и захотите вернуться, огонек вам укажет дорогу обратно – к морю...

 ЖАН. Спасибо, сестрица. Уж поверьте, я не раз оглянусь на ваше окошко. (Уходит.)

Жаннетта остается у крыльца. Издали, всё затихая, слышна песня Жана.

...Я воевал двенадцать лет,

Теперь домой иду.

Не знаю, живы или нет

Те яблони в саду.

Звенит о ранец котелок,

Дорога далека.

Идет на родину стрелок

Брабантского полка...

 

Картина вторая

 

Зал старого замка. Жарко топится огромный камин. Посреди зала – большой, пышно накрытый к ужину стол. Неровный свет камина мерцает, отражаясь в золотых блюдах и высоких серебряных кувшинах с вином. Железная лестница ведет вниз, в подземелье. В зале никого нет. Пусто и тихо. Только откуда-то издалека доносится песня – та самая, которую Жан пел раньше. Голос все громче и ближе. Потом в дверь стучат – раз, другой, все настойчивей и сильней.

Голос Жана за дверью: «Эй, хозяева, отворите!» Опять громкий стук. В зале по-прежнему тихо. «Заснули вы там, что ли!» Стук становится все громче, громче, дверь трещит и наконец распахивается. На пороге стоит Жан.

ЖАН(оглядываясь по сторонам). Никого... А камин топится. И стол накрыт к ужину. Уж не меня ли тут поджидают?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (откуда-то со стороны камина). Конечно, тебя.

ЖАН(быстро оборачивается). Это кто же сказал? (Медленно идет по залу, осматриваясь по сторонам.) Никого не видать, ни одной живой души. Сударыня, где вы?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Оглянись – увидишь.

ЖАН(оглядываясь). Да где же?.. Что за чертовщина! (Опасливо оглядывается, потом подходит к камину и берет охапку хвороста.) А ну-ка, поддадим жару. Пусть посветлей будет. (Бросает хворост в камин и сразу отскакивает.) Ох!.. Вот так штука!

Огонь в камине на мгновение гаснет, дрова рассыпаются. Из камина выглядывает большая зелено-золотая змея с головой женщины. Жан выхватывает из ножен саблю.

ЛЮДОВИНА. Постой, солдат! Спрячь свою саблю. Не то худо будет!

ЖАН. Уж не знаю, что может быть хуже того, что есть...

ЛЮДОВИНА. Пока с тобой еще не случилось ничего дурного. Разве я тебе не нравлюсь?

ЖАН. Простите, сударыня, не совсем...

ЛЮДОВИНА. Почему не совсем?

ЖАН. Лицо ваше мне нравится – лгать не стану. Но ведь, кроме лица, у вас, простите, нет ничего человечьего. Уж скорее можно принять вас – не гневайтесь, сударыня! – за змею.

ЛЮДОВИНА (грустно). Ты прав, солдат. Но поверь мне, я не змея.

ЖАН. Не змея? А кто же?

ЛЮДОВИНА. Я принцесса. Дочь могущественного короля и прекрасной королевы.

ЖАН. Честь имею приветствовать ваше высочество! Признаться, я никак не ожидал встретить принцессу в таком неподходящем месте и в таком странном виде.

ЛЮДОВИНА. Ах, солдат, не всегда я жила в этом закопченном камине и не всегда ползала по этим стертым плитам. Было время, когда лучшая знать нашего королевства ползала у ног принцессы Людовины. Ах, тогда у меня были ноги!..

ЖАН. Так вы и в самом деле королевская дочка? Что же это с вами случилось?

ЛЮДОВИНА. Что случилось? Меня околдовали.

ЖАН. Подумать только – заколдованная принцесса! Ну и повезло мне! И что же это – вас навсегда нарядили в змеиную кожу, бессрочно, или только так, на время?

ЛЮДОВИНА. До тех пор, пока сюда не придет какой-нибудь бесстрашный человек и не освободит меня.

ЖАН. Бесстрашный? Вон оно как...

ЛЮДОВИНА. Спаси меня, солдат! Ты не пожалеешь об этом. Тебя наградят по-королевски. Ты слышишь?

ЖАН. Слышу, ваше высочество...

ЛЮДОВИНА. Что же ты молчишь? Тебе дадут бархатный кафтан, перстень с алмазом, золотые шпоры... Тебе этого мало? Ты получишь целый мешок золота, самого лучшего испанского скакуна!.. Да говори же, чего ты хочешь?

ЖАН(растерянно). Ничего я не хочу.

ЛЮДОВИНА (жалобно, со слезами в голосе), Пожалей меня! Уже три года я живу здесь совсем одна, далеко от моей матери, от моих подруг... Я сплю на голых камнях. Я греюсь в золе. Все живое боится меня – птицы, мыши... Да я и сама себя боюсь. Послушай! Если ты спасешь меня, я стану твоей женой. Я сделаю тебя принцем, а потом и королем.

ЖАН. Я рад помочь вам, принцесса, да только как же это сделать? Скажу откровенно: колдовать я не умею.

ЛЮДОВИНА. Тут нужно не колдовство. Тут нужна храбрость.

ЖАН. Я солдат, сударыня. Храбрость – наше ремесло.

ЛЮДОВИНА. Ну, так слушай. Тебя ждет нелегкое испытание. Спустись по этой железной лестнице в подземелье...

ЖАН. В подземелье?

ЛЮДОВИНА. Да. Там стоят три железных сундука. В первом сундуке мои перчатки, во втором – мое платье, в третьем – мои башмаки. Достань все это и принеси мне.

ЖАН. Только и всего? Для этого, пожалуй, особенной храбрости не требуется.

ЛЮДОВИНА. Не говори этого, прежде чем не побываешь в подземелье. Ну, ступай. Желаю тебе удачи. Я бы позволила тебе на прощанье поцеловать мою руку, если бы у меня были руки.

ЖАН. Благодарю вас, сударыня, не беспокойтесь. На нет и суда нет. До скорого свиданья. Я не заставлю вас долго ждать. (Стуча каблуками, сбегает по лестнице.)

Людовина снова прячется в камин.

 

Картина третья

 

Подземелье. Тяжелые каменные своды, В нишах стоят три сундука один другого больше.

ЖАН(входя). Ну, вот они, три сундука. В первом ее перчатки! Так, кажется, сказала эта змея... (оглядывается) виноват, принцесса. Что ж, достанем ей перчатки. (Насвистывая свою песню, подходит к первому сундуку и хочет поднять крышку.)

Над сундуком появляются две огромные руки. Руки толкают солдата в грудь, и он отлетает на несколько шагов.

Это кто же толкается? А ну, покажись!

Два кулака грозят ему.

Понимаю. Можно и на кулачки. Только дай сперва дело сделать. (Подскакивает к сундуку и быстро приподнимает крышку.)

Кулаки разом обрушиваются ему на голову. Жан опускает крышку – она с треском захлопывается.

 Ах, тебе не терпится? Ну, держись у меня! (Засучивает рукава и сыплет удары по рукам и выше, туда, где у невидимого противника должно быть лицо.)

Руки отвечают ударами на удары. Жан падает, вскакивает и вновь налетает. После одного меткого удара из ниши слышится хриплый, протяжный стон: «О-ох!»...

 Досталось? Ну, то-то! (Бросается к сундуку, а выхватывает оттуда перчатки.)

Руки сразу исчезают. Жан, покачивая головой, рассматривает перчатки.

 И стоило драться из-за пары перчаток! Чудак ты, братец! Ведь они тебе и на мизинец не налезут. (Сует перчатки в карман и направляется к другому сундуку.)

Над сундуком появляются две пары рук с дубинками.

Эге! Видать, платье мне обойдется не дешевле перчаток. Кабы знал, выломал бы себе в лесу дубинку потяжелее этих. Ну, да и так справимся. (Выхватывает саблю и отражает удары всех четырех дубинок.)

Долгое время бой идет в полном молчании, но постепенно противники приходят в ярость и начинают подбадривать себя криками.

Ты так? А я так. Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!

В ответ из-за угла слышатся какие-то дикие, нечленораздельные восклицания: «Шинду! Шинду! Шинду-шиндара! Транду-трандара». Наконец Жану удается выбить из рук три дубинки, одну за другой. Остается последняя дубинка. Еще удар – дубинка и сабля Жана ломаются. Руки исчезают. Жан достает платье и перекидывает его через плечо.

Ну вот, еще одно дело сделано. Есть платье и перчатки. (Разглядывает обломок сабли.) Ишь ты, на войне уцелела, а здесь в куски разлетелась! Жаль мне тебя, старая! Лет десять ты мне служила. Да и как я без тебя змеиные башмаки добывать буду? Вот он стоит, третий сундучок. Там, наверно, тоже драки не миновать. (Осторожно подкрадывается к сундуку.)

Три пары рук взмахивают над его головой сверкающими саблями.

Ого! (отскакивает.) Это уже не драка, а форменное сражение! Может, она без башмаков обойдется?.. Нет, будь тут передо мной сто сабель и три мортиры – и то не отступлю. (Оглядывается по сторонам, будто чего-то ищет. Потом подбегает к двери, срывает ее с петель и, держа перед собой, словно щит, бросается к третьему сундуку. Град сабельных ударов обрушивается на дверь, но под защитой двери Жан открывает сундук.) Эй, вы! Барабаньте потише! Этак и оглушить человека недолго.

Грохот становится все яростнее.

Да я сейчас... Я скоро... Вот только башмаки достану. (Внезапно опускает крышку сундука и швыряет дверь на своих невидимых противников.)

Крики: «Трандара! Шиндара!» Сабли со звоном падают на пол.

 Ну, столько сабель мне не нужно, а одну, так и быть, возьму. Вот эта сабелька недурна, не хуже моей покойницы, да и по ножнам как раз. (Оглядывает все ниши.) Простите, что побеспокоил. Честь имею кланяться! (Взбегает по лестнице, громко стуча каблуками.)

 

Картина четвертая

 

Опять тот же зал, что и во второй картине. В камине тлеет огонь. Стуча каблуками по ступеням железной лестницы, в зал вбегает Жан.

ЖАН. Ваше высочество!.. Принцесса!.. Да где же эта змея? Неужели опять залезла в камин? Сударыня, я принес вашу амуницию.

 ГОЛОС ИЗ КАМИНА. Принес? Всё принес? И перчатки? И платье? И башмаки?

ЖАН. Да все снаряжение.

ЛЮДОВИНА. Наконец-то! Я и поверить не могу... Где же они? Давай их сюда! Давай скорее!

ЖАН. А как же вы их возьмете?

ЛЮДОВИНА. Бросай сюда! В камин!

ЖАН. Как угодно – только они сгорят.

ЛЮДОВИНА. Не бойся.

ЖАН. Эх, жалко!..

ЛЮДОВИНА. Бросай!

Жан бросает в камин перчатки, туфли, платье. Пламя поднимается высокими языками, потом сразу гаснет, и в зале делается совсем темно. Через мгновение зажигаются все люстры, и огонь опять разгорается в камине. Людовина в платье и башмаках, добытых для нее Жаном, стоит перед камином и натягивает перчатки.

ЖАН. Ох, чудеса!.. Клянусь честью! Ну, теперь, ваше высочество, сразу видно, что вы принцесса. Я такой красавицы и во сне-то не видывал... Не будь я Жан Бесстрашный из деревни Дель-Басс!.. А где же ваша змеиная кожа?

ЛЮДОВИНА. Сгорела.

ЖАН. Вот и хорошо! Туда ей и дорога. В этом виде вы мне гораздо больше нравитесь. Просто глаз не отвести!

ЛЮДОВИНА. Не ты первый говоришь мне это.

ЖАН. Еще бы!.. А что же вы теперь делать будете?

ЛЮДОВИНА. Поеду к себе во дворец.

ЖАН. Понятно. Не оставаться же вам в этом лесу. В столице без вас, небось, соскучились.

ЛЮДОВИНА. Кто соскучился?

ЖАН. Родители, конечно, подруги... А может, и еще кто... У такой красавицы, да еще у принцессы, от женихов, верно, отбою не было.

ЛЮДОВИНА. Ко мне сваталось двенадцать принцев. Но я всем отказала.

ЖАН. А теперь вы в самом деле собираетесь замуж?

ЛЮДОВИНА. За кого?

ЖАН. За кого – спрашиваете? (Смущенно.) Да за меня.

ЛЮДОВИНА. За тебя?

ЖАН. Простите, может, я ослышался, но мне показалось, будто... будто вы обещали выйти замуж за того, кто вас выручит.

ЛЮДОВИНА. Когда я обещала?

ЖАН. Да тогда, когда сидели еще там... (Набравшись храбрости.) Попросту сказать – в камине.

ЛЮДОВИНА (нахмурив брови). Можешь быть спокоен, свои обещания я всегда исполняю.А пока – не хочешь ли поужинать со мною? Я проголодалась.

ЖАН. Поужинать с вами? Да, уж конечно, не откажусь.

Людовина и Жан идут к столу, садятся. Она накладывает кушанья себе и ему. Жан, не замечая своей тарелки, во все глаза смотрит на Людовину.

ЛЮДОВИНА. Что же ты не ешь?

ЖАН. Да, сказать по правде, мне и кусок в горло не идет.

ЛЮДОВИНА. Невкусно?

ЖАН. Помилуйте, что вы! Ужин прямо-таки королевский. Чего-чего тут только нет! Обед у меня сегодня был много проще.

ЛЮДОВИНА. Где же ты обедал?

ЖАН. Да здесь, на берегу.

ЛЮДОВИНА. У кого?

ЖАН. У рыбачки одной.

ЛЮДОВИНА. Она тебе кто? Родня?

ЖАН. Нет, так, тезка. Меня зовут Жан, а ее Жаннетта.

 ЛЮДОВИНА. Ну, такого вина ты у нее, верно, не пил. Попробуй-ка, солдат. (Берет со стола каменную замшелую бутылку и наливает до краев кубок.)

ЖАН. А что же вы себе не наливаете?

ЛЮДОВИНА. Я не пью вина.

ЖАН. Жаль! Уж ради такого случая следовало бы выпить. Ну, да ничего не поделаешь. За ваше здоровье, Людовина! (Осушает кубок до дна и сразу заметно хмелеет.) О-ох! Крепкое! До самых пяток прожгло!

ЛЮДОВИНА. Выпей еще.

ЖАН. Я бы выпил. Ведь, как-никак, а сегодня наше обручение. Да невеста не пьет, и гостей нет. А я без компании и пить не привык.

ЛЮДОВИНА (пожимал плечами). Где же я тебе компанию найду?

ЖАН. Найти-то, конечно, мудрено час теперь поздний. И замок ваш стоит невесть где, на чертовой круче... Да неужто вы здесь совсем одна жили?

ЛЮДОВИНА. Одна.

ЖАН. А кто же стол накрывал? Ведь у вас-то, простите, рук еще не было.

ЛЮДОВИНА. Разве тымало рук видел в этом замке?

ЖАН. А ведь верно... я и не подумал. (Кивает на подземелье.) Кулаков там было не меньше дюжины. У меня и до сих пор затылок трещит. Ну, кто так хорошо дерется, тот, уж наверно, и выпить не дурак. Ваше высочество, разрешите-ка мне позвать их сюда?

ЛЮДОВИНА. Кого это?

ЖАН. Да тех, снизу... (Кричит.) Эй, вы там! Вояки из подземелья!..

ЛЮДОВИНА. Что ты делаешь, солдат! Зачем ты зовешь их?

ЖАН. Не сердитесь, принцесса. Уж такой у нас обычай: кто кого побьет, тот того и угощает. (Кричит еще громче.) Эй, вы там! Двенадцать рук – ни одной головы! Не хотите ли по кружке вина? Угощаю.

На лестнице слышен гулкий топот тяжелых ног. Людовина вскакивает. Жан удерживает ее.

Да не бойтесь, принцесса! Сидите спокойно. С вами Жан Бесстрашный из деревни Дель-Басс.

По лестнице поднимаются и приближаются к столу шесть человек. Один – впереди, за ним – двое, позади – трое. Все они бородатые, волосатые, с огромными ручищами. Первый невысок, но необыкновенно широк в плечах. Двое других – повыше ростом. Остальные трое еще шире и выше. Они и различны и похожи друг на друга, как деревья в лесу.

Эге, да у вас и головы на плечах есть! Привет честной компании. Присаживайтесь к столу. (Людовине.) Не тревожьтесь, принцесса, – с вами Жан Бесстрашный!

Людовина с ужасом смотрит то на Жана, то на гостей.

(Жан берёт в руки большой серебряный кувшин с вином и наполняет кубки.) Ну, приятели, нынче мы с вами заслужили по кружке вина. Выпейте же со мной за мою дорогую невесту – прекрасную принцессу Людовину!

Шестеро смотрят на Людовину, не поднимая кружек. Людовина пожимает плечами.

Не обижайте меня! Пейте!

Шестеро разом поднимают и осушают свои кружки. Жан тоже пьет и хмелеет еще больше.

Завтра она едет к себе во дворец, в столицу. Понимаете? К родителям... Стало быть, и мне придется ехать с нею. Вот уж не думал, не гадал!.. Пожелайте нам счастливого пути.

Шестеро опять поднимают свои кружки. Жан тоже.

А теперь закусим. Я, признаться, с самого обеда ничего не ел. Нет, постойте! Выпьем еще за мою тезку, Жаннетту. Вы ее, конечно, не знаете, но она, смею вас уверить, славная девушка, хоть и не советовала мне идти в этот замок... А не пришел бы я сюда, так и не нашел бы своего счастья. Ну, все-таки выпьем за Жаннетту.

Шестеро поднимают кружки и пьют. Жан с ними.

Сказать по совести, замок у вас и вправду невеселый. Я бы тут и трех дней не прожил. (Людовине.) И как это вы, принцесса, попали сюда? Уж верно, не по доброй воле. Кому охота сидеть в пустом замке, да еще в камине!

ЛЮДОВИНА. Когда-нибудь я тебе расскажу.

ЖАН. Ну зачем же когда-нибудь? Лучше сейчас. Пускай и гости послушают.

Шестеро переглядываются.

ЛЮДОВИНА. Злая фея рассердилась и околдовала меня.

ЖАН. За что ж это она?

ЛЮДОВИНА. Не знаю.

Шестеро смеются.

ЖАН(шестерым). Может, вы знаете?

ПЕРВЫЙ ИЗ ШЕСТЕРЫХ. Может, и знаем.

ЖАН. Так расскажите.

ВТОРОЙ. Не всё говори, что знаешь.

ЖАН. Вот тебе и на! Я-то думал, что мы с вами уже друзьями стали – и подрались как следует, и выпили не худо и закусили славно. А вы мне сказать ничего не хотите!

ТРЕТИЙ. Хозяйка не велела.

ЖАН. Вы что же, у феи служите?

ЧЕТВЕРТЫЙ. Кончилась наша служба.

ЖАН. И хорошо, что кончилась. Охота вам служить злой фее!

ПЯТЫЙ. Злой не служим.

ЖАН. Ну, добрая-то не запеленала бы человека в змеиную кожу.

ШЕСТОЙ. Змея линяет – кожу меняет.

Жан смотрит на него с удивлением.

ЖАН. Чем такие загадки загадывать, уж лучше давайте-ка мы с вами выпьем еще по кружке вина. (Наливает.)

Все пьют, кроме Людовины. Молчание.

Что-то разговор у нас не клеится. Такой праздник – обручение! И невеста красавица, и жених как будто неплох, и вина много, а веселья нет. Что ж это, а?

Все молчат.

 Сплясал бы кто или спел, как у людей водится. А? Никто не хочет? Ну, так я сам спою, а вы все подтягивайте. (Поет.)

Когда кончается война,

Солдат идет домой.

Налей, хозяйка, мне вина

Да посиди со мной.

Один стакан,

Другой стакан

И третий мне налей:

Я никогда не буду пьян,

А только – веселей.

Чем закусить, мне все равно,

Погреться мне позволь.

За огонек и за вино

Заплатит наш король.

Да, да, заплатит наш король –

Он должен мне давно.

Я сам плачу за хлеб и соль,

Он платит – за вино.

Один стакан,

Другой стакан

И третий мне налей.

Я никогда не буду пьян,

А только – веселей.

Да что ж это? И не подтягивает никто! Ну, пойте тогда сами, а я послушаю.

Шестеро смотрят друг на друга.

Начинайте же! Ну!..

Шестеро встают.

 ПЕРВЫЙ (глядя себе под ноги, запевает низким голосом).

Нас позвали пить, есть,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ ПЯТЕРО.

Всех нас братьев шесть, шесть,

Транду, трандара!

ВТОРОЙ.

Ешь, и пей, и веселись,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ.

Мы наелись, напились,

Транду, трандара!

ТРЕТИЙ.

А теперь плясать пойдем,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ.

Мы запляшем вшестером,

Транду, трандара!

Все шестеро выходят из-за стола и пускаются в пляс, продолжая петь.

ЧЕТВЕРТЫЙ.

Топни, хлопни, подскочи,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ.

Каблуками застучи,

Транду, трандара!

Пляска становится все бешенее. Они кувыркаются, вскакивают друг другу на плечи.

ПЯТЫЙ.

Скоком, боком, кувырком,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ.

Кто верхом, а кто пешком,

Транду, трандара!

Несутся вихрем, прыгая через всё, что попадается на пути.

ШЕСТОЙ.

Эй, пошел, пошел, пошел,

Шинду, шиндара!

ОСТАЛЬНЫЕ.

Через стулья, через стол,

Транду, трандара!

ПЕРВЫЙ.

Окна, двери распахни,

Шинду, шиндара!

ВТОРОЙ.

Зажигай в лесу огни,

Транду, трандара!

ТРЕТИЙ.

Ветви сонные качай,

Шинду, шиндара!

ЧЕТВЕРТЫЙ.

Серым совам отвечай,

Транду, трандара!

Двери и окна раскрываются настежь, как от сквозняка. Четверо убегают в лес, двое останавливаются у дверей.

ПЯТЫЙ.

Берегись змеи, солдат,

Шинду, шиндара!

ШЕСТОЙ.

У змеи змеиный яд,

Транду, трандара!

Оба убегают вдогонку за братьями. Жан с удивлением смотрит им вслед. Людовина переводит дух и выпрямляется, будто с плеч у нее свалился камень.

ЛЮДОВИНА. Ну, солдат, я очень устала за этот вечер и хочу отдохнуть. Ступай и ты. Спокойной ночи.

ЖАН. Да куда же мне идти в такую темень?

ЛЮДОВИНА. Куда хочешь.

ЖАН. Да я никуда не хочу. Я здесь хочу остаться.

ЛЮДОВИНА. Я бы и рада была приютить тебя в этом замке, да не могу. Не я здесь хозяйка.

Жан молча надевает на плечи ранец.

Не обижайся на меня, солдат. Ведь мы ненадолго расстаемся. Жди меня завтра на заре под кривой сосной на берегу моря.

ЖАН. А вы до утра не позабудете меня?

ЛЮДОВИНА. Как же мне тебя забыть! Ведь ты теперь мой жених. Ну, ступай, ступай!

ЖАН. Иду, дорогая моя невеста. Значит, на заре под кривой сосной на берегу моря?

ЛЮДОВИНА. Да, да. Только смотри не проспи. А проспишь – на себя пеняй. Мне не велено ждать.

ЖАН(сонно). Не просплю. Да я и спать-то не лягу. От счастья, как от горя, плохо спится.

 ЛЮДОВИНА. Не ляжешь? Это хорошо. Выпей-ка на дорогу еще глоток вина. (Достает маленькую темную бутылочку какой-то необыкновенной формы наливает Жану кубок.).

ЖАН. Нет уж, простите, больше я пить не буду...

ЛЮДОВИНА. На дорогу!

ЖАН. Да я и так на ногах не стою.

ЛЮДОВИНА. Ну, за меня, мой милый Жан!

Жан с сомнением покачивает головой.

 Вместе! (Прикасается губами к краю кубка и подает его Жану.)

ЖАН(не спускал с нее глаз). За вас, Людовина! За мою красавицу принцессу. (Льет.) Ну и винцо! Это еще покрепче прежнего. Даже в глазах темно стало. Как бы мне с дороги не сбиться... Да нет, не собьюсь. Там, внизу, огонек светит. Он всю ночь гореть будет...

ЛЮДОВИНА. Ну, счастливого пути, солдат.

 

Картина пятая

 

Берег моря. Чуть светает. Вдали виден домик рыбачки. В окне горит огонь. Солдат, пошатываясь, ходит по берегу.

ЖАН. Не спи, Жан Бесстрашный из деревни Дель-Басс. Шагай по берегу вперед-назад – раз-два, раз-два, раз-два, левой-правой. Сейчас за тобой приедет твоя красавица принцесса и повезет тебя в столицу, в королевский дворец... (Опускается на землю.) А там тебя уложат на широкую кровать, на мягкие подушки, укроют шелковым одеялом... (Засыпает на минуту и сразу же вскакивает.) Что это? Сколько я проспал? (Глядит в небо.) Ничего, еще рано. До зари далеко. Вон и огонек в окошке горит. Милая тезка! Спит, наверно, и во сне не видит, что со мной случилось, какое я себе счастье добыл. Только бы не проспать! (Подходит к самому берегу и смачивает голову водой.) Вот теперь сразу легче стало, и в глазах светлей. Да как бы опять не разморило. Держись, Жан! Никогда ты не спал на часах. Ночи напролет не смыкал глаз, а теперь что? Раскис от двух кружек вина! Вот я тебя сейчас на караул поставлю – да не где-нибудь, а под заветной моей кривой сосной.

– Стрелок Жан Дель-Басс!

– Здесь, мой капитан!

– Заступай в караул!

– Слушаю, мой капитан!

Раз-два, раз-два! Левой-правой! Левой-правой! Смирно!

Жан останавливается у сосны и вытягивается в струнку,обнажив саблю. Сначала он стоит неподвижно, потом сабля начинает покачиваться у него в руке. Он прислоняется к стволу и медленно сползает на землю. Рука сжимает обнаженную саблю, голова опущена на грудь. Он крепко спит. Вокруг становится светлее и светлее. Птицы начинают петь, небо краснеет. Слышится щелканье бича, шуршанье колес. На берег выезжает маленькая причудливая карета. На козлах сидит карлик, на запятках – другой. Карета останавливается. Карлик соскакивает с запяток и на цыпочках крадется к Жану.

ЛЮДОВИНА (приоткрыв окошко кареты). Спит?

Карлик кивает головой.

Подложи-ка ему под голову эту подушку. Только смотри не разбуди.

Карлик берет подушку, осторожно подкладывает под голову Жану и снова взбирается на запятки.

(Кучеру.) Гони во весь дух! (Захлопывает окошко.)

Кучер взмахивает бичом. Карета мчится вдоль берега.

ЖАН(вскакивает и видит удаляющуюся карету). Эй, стойте! Подождите! Принцесса! Людовина!.. (Бежит вдогонку, но карета уже исчезла вдали.) Приснилось мне это, что ли? Неужели она без меня укатила? Быть этого не может! Приснилось... Нет... Вот на песке след колес. Совсем свежий. Только сейчас проехали. Значит, обманула меня моя принцесса, не взяла с собой... А еще сказала: «Как же мне тебя забыть. Ты теперь мой жених»... Для змеи я, видать, жених подходящий, а для королевской дочки не очень. (Садится на камень, смотрит на море.) А может, она и не виновата. Может, за ней из дворца приехали. Отец там или брат... Ну, и не позволили захватить меня с собой. «Ты, – говорят, – принцесса, а он – солдат. Твое место там, а его – здесь». (Вскакивает, ходит вперед и назад. Замечает меж корнями сосны подушку.) Это что такое? Подушка... Откуда она тут взялась? (Поднимает подушку.) Видно, кто-то мне ее под голову положил – недаром мне так сладко спалось. Славная подушка – легонькая, мягкая, да еще и с вышивкой. (Читает, поворачивая подушку.) Ты... проспал... свое счастье... Ты проспал свое счастье! (Швыряет подушку оземь.) Это верно! Проспал. Сам виноват.

 

Картина шестая

 

Уже почти рассвело. Огонек в домике Жаннетты бледнеет. Скоро он совсем гаснет. Жан устало и медленно идет вдоль берега по направлению к домику.

ЖАН. Вот и огонек погас. Прошла ночь...

Дверь домика открывается. На пороге стоит Жаннетта. Увидев Жана, она быстро подбегает к нему и берет его за руку.

ЖАННЕТТА. Вы вернулись, Жан? Ну, я так и знала, что вы вернетесь. Хоть и недавно мы с вами расстались, а я уж и соскучиться успела. Давайте-ка опять вместе стряпать, как вчера. Вы будете мешать угли, а я рыбу жарить. Хорошо? Утро-то нынче какое славное – прямо праздничное!

ЖАН. Для кого праздничное, а для кого и нет.

ЖАННЕТТА. Что с вами случилось? Вас точно подменили с вчерашнего дня.

ЖАН. Со вчерашнего дня целый век прошел. Я успел за одну ночь и найти свое счастье и потерять его.

ЖАННЕТТА. Найти и потерять? Как же это так?

ЖАН. Да что рассказывать! Эх, Жаннетта, Жаннетта! Если бы вы видели, какая красавица невеста была у меня!

ЖАННЕТТА (упавшим голосом). А у вас была невеста? Вчера вы о ней ничего не говорили.

ЖАН. Вчера ее еще и не было.

ЖАННЕТТА (тревожно). Не было? Так, стадо быть, вы встретили ее нынче ночью?

ЖАН. Да, нынче ночью.

ЖАННЕТТА. В замке?

Жан кивает головой. Жаннетта отходит и садится на скамью.

(после недолгого молчания). Кто же она такая?

ЖАН. Принцесса. Королевская дочка.

ЖАННЕТТА. Вот как! В этом замке живет принцесса? И она согласилась выйти замуж за вас, за простого солдата?

ЖАН. Тогда она еще не была принцессой...

ЖАННЕТТА. А кем же она была?

ЖАН. Ну, как вам сказать... Она была этой... Ну, как ее... Словом, она была змеей...

ЖАННЕТТА. Змеей?!

ЖАН. Да вы не пугайтесь, Жаннетта. Просто какая-то фея рассердилась на нее и превратила в змею. Я обещал выручить ее и выручил. А она обещала выйти за меня замуж... и вот укатила...

ЖАННЕТТА. Значит, она обманула вас? Ну, видно, она как была змеей, так змеей и осталась.

ЖАН. Да нет, Жаннетта, что вы! Она тут ни при чем. Я сам виноват – проспал наше свидание. Видите следы на песке? Это она проехала.

Оба молчат.

ЖАННЕТТА. Что же вы теперь делать будете?

ЖАН. А вот пойду по этим следам. Может, и доберусь до нее.

ЖАННЕТТА. Идите, идите! Каждый ищет счастья там, где хочет... Только я не думаю, чтобы она вас любила.

Жан. Это почему?

ЖАННЕТТА. Если бы любила, не бросила бы вас среди дороги, подождала бы...

ЖАН. Ей не велено было ждать.

ЖАННЕТТА. Может быть... Не знаю... Только я бытак не сделала.

ЖАН. И я тоже... Но ведь она не такая, как мы с вами. Я и хотел бы рассердиться на нее, да не могу. Ах, Жаннетта, сестрица, мне и жизнь не мила будет, если я не увижу ее больше!

ЖАННЕТТА (вставая). Ну, видно, вам и в самом деле надо идти. (Смотрит на него, словно прощаясь.) Скажу вам по правде – жалко мне вас очень. Не сносить вам головы.

Как бы мне помочь вам?

ЖАН. Да вы мне уже раз помогли, сестрица. Если бы не ваш огонек, я бы заблудился нынче ночью или сломал себе шею.

 ЖАННЕТТА. Теперь путь у вас будет подлинней и потрудней. Огонька в моем окошке вы уж не увидите. (Задумывается на мгновение.) Я иначе помогу вам. Подождите меня немного. Я принесу сюда две вещицы. Они очень пригодятся вам в дороге. (Уходит в дом.)

ЖАН(вслед ей). Не трудитесь, Жаннетта. Стоит ли дарить что-нибудь такому бродяге, как я? Ведь я ничего и беречь-то не умею, все раздам или потеряю. Эх! (Машет рукой.) Никогда еще я не терял столько, сколько потерял нынче! Последний нищий на паперти и тот богаче меня.

Жаннетта выходит из домика. В руках она держит большой старинный кувшин.

Что это? Уж не хотите ли и вы на дорожку угостить меня стаканом вина?

ЖАННЕТТА. А она вас хорошо угостила?

Жан, не отвечая, смотрит себе под ноги.

 Нет, я припасла вам на дорогу кое-что другое. Вот посмотрите. (Вытаскивает из кувшина свернутый красный плащ грубого сукна и потертый кожаный кошелек.)

ЖАН. Что это у вас там? Плащ, что ли? И кошелек?.. Почему же вы их держите в кувшине?

ЖАННЕТТА. Они в нем и были. Море выбросило этот кувшин на берег, а в кувшине – плащ и кошелек. Должно быть, он долго пролежал на дне – видите, как позеленел. За всю свою жизнь я ничего не находила, даже иголки. Это моя единственная находка.

ЖАН. Зачем же вы отдаете ее мне?

ЖАННЕТТА. Так ведь и вас тоже я нашла нечаянно-негаданно на том же самом берегу. Возьмите кошелек и плащ, Жан, они вам нужнее, чем мне.

 ЖАН. Спасибо вам, сестрица! Никто никогда не был ко мне так добр, как вы. Да, верно, и не будет. Даже уходить мне от вас жалко. Так бы, кажется, и остался с вами здесь, в этом домике между небом, морем и лесом... (Надевает ранец.)

ЖАННЕТТА. А все-таки идете?

ЖАН(помолчав). Иду, Жаннетта, иду! Ведь не зря же она три года ждала меня в заколдованном замке, не зря я нашел ее и освободил... Ну, останусь я здесь, а все не будет мне покоя. Век буду вспоминать, как она приезжала сюда, на этот самый берег, в своей золотой карете. За мной приезжала, а я, дурак, проспал!

ЖАННЕТТА. Ну, ступайте, ступайте, Жан! Вот вам кошелек и плащ.

ЖАН. Да зачем же! Не надо!

ЖАННЕТТА. Надо. Возьмите.

ЖАН. Ну, плащ, так и быть, возьму – на память о вас, если он вам и в самом деле не нужен. А кошелек, по правде сказать, мне совсем ни к чему. Денег у меня столько, что можно обойтись и без кошелька.

ЖАННЕТТА. Я не стала бы дарить вам пустой кошелек, да еще такой потертый. В нем есть золотой. Возьмите его на счастье вместе с кошельком.

ЖАН(открывает кошелек и достает оттуда золотую монету). Сестрица, а ведь там блестит еще один!..

ЖАННЕТТА (улыбаясь). Ну что ж, и второй у вас не залежится.

ЖАН. Нет, Жаннетта, не возьму я у вас кошелька. Ведь вы же не принцесса какая-нибудь, чтобы дарить золотые.

ЖАННЕТТА. Не принцесса, потому и дарю. Берегите кошелек, а еще того больше берегите плащ. В пути он дороже денег.

ЖАН. Что верно, то верно. Плащ – хорошая штука: днем оденешься, ночью укроешься.

ЖАННЕТТА. Если на вас будет этот плащ, ночевать в дороге вам не придется.

ЖАН. Это как же так?

ЖАННЕТТА. Там увидите. Доброго пути.

ЖАН. Прощайте, Жаннетта. Никогда я вас не забуду! (Смотрит ей вслед и роняет плащ и кошелек. Из кошелька выкатываются три монеты. Он подбирает их, чтобы положить в кошелек, и останавливается пораженный.) Сестрица! Жаннетта! Я нашел здесь третий золотой!

 ЖАННЕТТА (в дверях, оборачиваясь к нему). И третий будет для вас не лишний. Желаю вам счастья. (Машет рукой и скрывается в домике.)

ЖАН. Вот девушка!.. Умирать буду – вспомню. А если жив останусь, всё верну ей сполна – и плащ, и кошелек, и золотые. И еще целый воз подарков пришлю в придачу. Только бы мне добраться скорей до столицы и разыскать Людовину. Да кто его знает, сколько мне еще идти придется. (Накидывает на плечи плащ.) Вот бы очутиться сейчас перед королевским дворцом, перед самыми воротами...

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Картина седьмая

 

Ограда королевского дворца. Ворота и решетки украшены гирляндами из зелени. У ворот стоят привратники, вдоль решетки – королевская стража. У всех на алебардах и на шляпах цветы. Дворец пышен, но как будто немного потерт. Сошла позолота с гербов и решеток, повытерлись галуны на кафтанах дворцовой челяди.

Перед дворцом стоит Жан в красном плаще, подаренном ему Жаннеттой. Он растерянно озирается по сторонам.

ЖАН(обращаясь к привратникам). Скажите на милость, где я?

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Ты что, слепой? Не видишь разве, что стоишь перед самым дворцом короля?

ЖАН. Какого короля?

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Да, уж конечно, нашего, а не африканского, если только я еще не спятил! Но сдается мне, что спятил кто-то другой.

ЖАН. Вот так чудеса! А скажите, почему у вас нынче весь город разукрашен? Может, праздник какой?

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК (первому). Парень-то, видно, с неба свалился. (Жану.) Да ты что, неужели не слыхал, что сегодня у нас ждут принцессу Людовину?

ЖАН. Принцессу Людовину? Вот оно как! Выходит, что я обогнал ее. Это Жаннетте надо сказать спасибо. Плащ у нее прямо-таки волшебный.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Ты что там бормочешь?

ЖАН. Это я так, про себя. И что же, она издалека возвращается, ваша принцесса?

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Из монастыря. Ее высочество принцесса Людовина три года пробыла в обители святой Маргариты.

ЖАН. А что же она делала в монастыре?

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Ишь, какой любопытный! Всё ему расскажи! Ясно, что делала: обучалась молитвам и рукоделиям.

ЖАН. Это принцесса-то Людовина?

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Ну да, да, принцесса! Людовина! Ее высочество!

ЖАН. Так это, верно, какая-нибудь другая принцесса, если она рукоделиям обучалась.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Ты что, в своем уме? Что же тут удивительного? Ведь я тебе не говорю, что она обучалась на голове ходить.

ЖАН. Да ведь для рукоделий-то руки нужны... Нет, это, верно, не та принцесса...

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Вот что, парень, ступай-ка ты восвояси. Тебе выспаться как следует надо.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Да и чего ты тут вертишься? Проваливай отсюда! Того и гляди принцесса приедет.

ЖАН. Да я принцессу-то и жду, – если только это она. Я ее с первого взгляда узнаю.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Так тебе и позволят глазеть на принцессу! (Замахивается на него алебардой.) Уходи, пока цел!

ЖАН. Полегче, полегче, приятель! Смотри не пожалеть бы потом.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. А чего жалеть-то? Вас, бродяг, не пережалеешь. Мало мы таких видали...

ЖАН. Может, и совсем не видали.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Да что же в тебе особенного? (Оглядывает Жана с головы до пят.) Сапоги стоптал, мундир износил... Один плащ, да и тот в заплатах.

ЖАН. Мой плащ и в заплатах подороже всех ваших галунов. Да что с вами разговаривать! Если это та самая принцесса, так она сама меня узнает, а если не та – так мне здесь и делать нечего.

ОБА ПРИВРАТНИКА. Пошел! Пошел!

Жана толкают, он сопротивляется. В это время издали слышатся литавры, стук приближающейся кареты. Вдоль шеренги привратников и дворцовых слуг проносится говор: «Принцесса едет! Принцесса едет! Принцесса едет!» Потом все дружно кричат: «Да здравствует принцесса Людовина!» На середину улицы выезжает маленькая карета. На козлах и на запятках – карлики. Жан валит с ног привратников, которые держат его, и бросается к окошку кареты. Из окошка выглядывает Людовина.

ЖАН. Она! Та самая! С добрым утром, принцесса Людовина.

ЛЮДОВИНА. Ты кто такой? Что тебе нужно?

ЖАН. Честное слово, это я, Жан Бесстрашный, собственной персоной. Неужели не узнаёте? Хоть я и проспал, а явился к сроку. Даже обогнал вас. Теперь вы довольны мной, дорогая невеста?

ЛЮДОВИНА. Прочь! Гоните этого оборванца!

Карета проносится мимо Жана, задевает его колесом и сбивает с ног. Привратники поднимают его и, подталкивая в спину, выпроваживают.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Ну что, узнал принцессу?

ЖАН. Видно, она меня не узнала... или не захотела узнать.

Привратники смеются.

 

Картина восьмая

 

Гостиная в королевском дворце. В кресле с королевским гербом на спинке сидит королева и вяжет что-то золотым крючком. В другом кресле, со спинкой повыше и с гербом побольше, сидит король. Он в домашнем халате, расшитом гербами. Перед ним – золоченый столик. Рядом, на тумбочке – корона, скипетр и держава. Король раскладывает карты. И король и королева выглядят так, как полагается сказочным королям и королевам. У короля розовое лицо и седые кудри. Королева величава. У нее очень пышная прическа с высоким золотым гребнем и пелерина, подбитая горностаем. Возле нее – высокое зеркало, на подзеркальнике – золотой колокольчик.

КОРОЛЕВА. Ну что, ваше величество, выходит?

КОРОЛЬ. Нет, ваше величество, не выходит.

КОРОЛЕВА. Опять? Ах,как это досадно! Я так надеялась, что хоть на этот раз ваш пасьянс выйдет!

КОРОЛЬ. А что такое?

КОРОЛЕВА. Я загадала, будет ли у нас в доме нынче свадьба или не будет.

КОРОЛЬ. Что же вы мне раньше не сказали? Уж я бы устроил так, чтобы пасьянс вышел. (Раскладывает карты.) Десятку долой. Тройку – под сукно. Короля наверх. Туза – наверх. Ну, вот и вышло, ваше величество. Довольны вы?

КОРОЛЕВА. Это не считается. Вы подтасовали карты.

КОРОЛЬ (посмеиваясь). Что правда, то правда. Немножко подтасовал. Да что ж поделаешь! Не подтасуешь – и пасьянс не выйдет, и дочка замуж не выйдет.

КОРОЛЕВА. Вот вы всегда так! Хитрите, где надо и где не надо!

КОРОЛЬ. А где же не надо хитрить?

КОРОЛЕВА. Да там, где за это приходится расплачиваться.

КОРОЛЬ. Что вы хотите сказать, ваше величество?

КОРОЛЕВА. Вы сами прекрасно понимаете. Если бы не ваши уловки, Людовина не просидела бы столько лет за каминной решеткой, а давно была бы женой какого-нибудь короля или даже императора, и мы бы уже разделались со всеми долгами.

КОРОЛЬ. По-вашему, это я во всем виноват?

КОРОЛЕВА. А кто же?

КОРОЛЬ. Вы, ваше величество. Фея Маглора – ваша троюродная тетка, а не моя.

КОРОЛЕВА. Но это не я научила Людовину украсть у моей троюродной тетки волшебный перстень.

КОРОЛЬ (махнув рукой). Вы всё свое! Я никогда не говорил Людовине, чтобы она взяла у феи волшебный перстень. Мне был нужен только один маленький камешек. А в перстне их целая сотня. Но принцессе всего мало...

КОРОЛЕВА (вздыхая). Как бы там ни было, а бедная наша девочка очень дорого поплатилась за ваш маленький камешек. Подумать только – три года! Да и сейчас еще я за нее не спокойна.

КОРОЛЬ. Опять что-нибудь натворила? И когда только успела! Ведь она и дома-то всего третий день.

КОРОЛЕВА. О нет! Принцесса ведет себя примерно. Но этот солдат... солдат...

КОРОЛЬ. Какой солдат? Что за солдат?

КОРОЛЕВА. Да этот... ее избавитель. Разве вы не слыхали, что он уже здесь, у нас в столице? Каким-то чудом этот разбойник явился сюда еще раньше принцессы. Он даже пытался остановить ее карету. Сегодня он уже два раза подходил к дворцовым воротам и спрашивал, дома ли ее высочество.

КОРОЛЬ. Ну, это пустое! От избавителя мы живо избавимся. Я уже отдал приказ, чтобы его гнали в три шеи. А если он осмелится еще раз побеспокоить принцессу, я посажу его в тюрьму или даже сниму с него голову. Вот и дело с концом.

За дверью веселые голоса, звон шпор. Дверь распахивается. В комнату входит Людовина с хлыстом в руке, в костюме для верховой езды. За нею два принца в высоких сапогах со шпорами. Все они только что вернулись с прогулки.

ЛЮДОВИНА. Ах, за это время я совсем разучилась ездить верхом!

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ (молодой, красивый, очень щеголеватый). О нет, принцесса, вы мчались как ветер. Мы не могли угнаться за вами.

ПРИНЦ ГИЛЬОМ (постарше, погрубее, военного вида). Я не завидую парню, который чуть не попал под копыта вашей лошади. (Королеве.) Представьте себе, ваше величество, принцесса едва не растоптала какого-то солдата.

КОРОЛЕВА. Солдата?..

ПРИНЦ ГИЛЬОМ. Да, ваше величество. Видно, принцесса не на шутку соскучилась по седлу и стременам. Оно и понятно: в монастыре ее высочеству вряд ли приходилось кататься верхом.

КОРОЛЕВА. Какое же катанье в монастыре? Наша дочь была в очень строгой обители. Девицы, которые воспитываются там, целые дни проводят в молитвах и за пяльцами.

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ. Ах, как это, должно быть, скучно! Целый день в молитвах и за рукоделием... В каком же монастыре вы были, принцесса?

КОРОЛЕВА. В обители святой Маргариты.

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ. О, я хорошо знаю этот монастырь! Там настоятельницей двоюродная сестра моей крестной матери. Я могу передать ей поклон от вас, принцесса.

ЛЮДОВИНА. Вы, верно, думаете, принц, что я была у святой Маргариты Миромидальской?

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ. Да, ваше высочество.

ЛЮДОВИНА. Нет, я была у святой Маргариты Шарбоньерской.

ПРИНЦ ГИЛЬОМ. Разве в Шарбоньерском лесу есть монастырь? Я охотился там не раз и никак не думал, что в этой глуши живут монахини. Я полагал, что там нет никого, кроме кабанов, волков и змей.

ЛЮДОВИНА. Вот поэтому-то нас никогда и не выпускали за ворота монастыря.

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ. Боюсь, принцесса, что за это время вы сделались святой. Три года в таком уединении! Зато теперь вам надо как следует повеселиться.

КОРОЛЕВА. Мы постараемся, чтобы наша дочь не скучала дома. Завтра мы устраиваем для нее бал. Послезавтра – пикник. Потом маскарад. Потом – охоту. Потом – прогулку по морю...

КОРОЛЬ (принцам). Мы рассчитываем на вас, молодые люди. Нам известно, что никто не танцует лучше принца Винцента, никто не травит зайцев лучше принца Гильома.

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ (кланяясь). О, я позабочусь о том, чтобы на балу и на маскараде у принцессы не было ни минуты отдыха!

ПРИНЦ ГИЛЬОМ. Если принцесса согласится быть на охоте моей дамой, я готов гоняться за лисицами и зайцами три дня подряд.

ЛЮДОВИНА. А сейчас что мы будем делать? Не сыграть ли нам в серсо?

ПРИНЦ ВИНЦЕНТ. Я буду счастлив...

ПРИНЦ ГИЛЬОМ. Я готов.

Людовина и принцы весело убегают.

КОРОЛЕВА (смотрит им вслед и качает головой). Оба хороши, но Винцент все-таки лучше.

Пауза.

Он единственный наследник, а у Гильома – и родные братья, и сводные, и полдюжины сестер...

КОРОЛЬ. Теперь уж выбирать не приходится. Из двенадцати женихов только двое осталось. Какой посватается, за того и отдадим.

КОРОЛЕВА. Разумеется... Но я так боюсь...

КОРОЛЬ. Чего же вы боитесь, ваше величество?

КОРОЛЕВА. Как бы до них не дошли слухи о том, где провела принцесса эти три года.

КОРОЛЬ. Да ведь об этом никто не знает, кроме нас с вами и феи Маглоры.

КОРОЛЕВА. А солдат?

КОРОЛЬ. Я же сказал вам, что его и близко ко дворцу не подпустят!

Вбегает Людовина.

 ЛЮДОВИНА. Он здесь! (Падает в кресло.)

КОРОЛЬ и КОРОЛЕВА. Кто?

ЛЮДОВИНА. Солдат!

Входит Жан в своем поношенном солдатском мундире. На плечах у него красный плащ. Он останавливается на пороге и с недоумением оглядывает короля и королеву, очевидно не зная, кто они такие.

ЖАН. Желаю здравствовать!

КОРОЛЬ. Да как ты сюда попал? Кто тебя пустил?

ЖАН. Никто. Я сам пришел.

КОРОЛЬ. Через какие двери? Через главные или через боковые?

ЖАН. Не через главные и не через боковые.

КОРОЛЕВА. Он влез в окно!

ЖАН. И не думал.

ЛЮДОВИНА. Он пробрался через трубу в камине!

ЖАН(улыбаясь). Да что вы, ваше высочество! Я ведь не змея, чтобы через трубу пролезать!

КОРОЛЕВА. Тише!

КОРОЛЬ. Ни в дверь, ни в окно, ни в трубу... Это невозможно!

ЖАН. Возможно или невозможно, а я тут.

КОРОЛЬ. Гм!.. Ну, если уж ты сюда попал, придется с тобой поговорить как следует.

КОРОЛЕВА (берется за колокольчик). Позвонить?

КОРОЛЬ. Погодите. (Принцессе.) Ваше высочество, скажите гостям, что у вас заболела голова и вы просите извинить вас, а сами поскорей возвращайтесь сюда.

Принцесса уходит, бросив злобный взгляд на солдата.

КОРОЛЬ (Жану). А теперь говори, чего тебе здесь надо. Зачем пожаловал?

ЖАН. Об этом я скажу только королю и королеве.

КОРОЛЬ. Ну, так начинай. Кроме меня и ее величества, других короля и королевы в нашем королевстве еще нет.

 ЖАН(вытянув руки по швам). Здравия желаю, ваше королевское величество! Не гневайтесь, что не узнал вас. Вы вон в халате и без короны. Я думал, вы просто так – старичок, за дворцом смотрите. Уж извините, у меня полны карманы ваших портретов, да вы на них не больно похожи. (Вынимает из кармана горсть золотых монет и смотрит то на короля, то на монеты.)

КОРОЛЬ. И много у тебя таких портретов?

ЖАН. Без счета, ваше величество.

КОРОЛЬ. Где же ты их держишь?

 ЖАН. Все тут, ваше величество. (Хлопает себя по карману.)

КОРОЛЬ. Да много ли поместится в кармане?

ЖАН. Много ли воды в ручейке, ваше величество, а течет, не высыхает. (Достает из кармана старый, потертый кошелек и вытаскивает из него три золотые монеты.) Видите, ваше величество? Три золотых вынул – столько же новых в кошельке звенит. (Показывает кошелек.) Пять выну – пять появится. Сто – сотня. Тысячу – тысяча...

(Прячет кошелек в карман.) Не то чтобы богатство, да и не бедность!..

КОРОЛЬ. Любопытная вещица! (Добродушно.) Ну, садись, солдат, садись. Потолкуем. Рассказывай, какое у тебя к нам дело.

КОРОЛЕВА (с удивлением). Ваше величество!

ЖАН. Дело простое. Дочка ваша, принцесса, обещала выйти за меня замуж.

КОРОЛЬ. Замуж? Принцесса? Ну что ж, подумаем.

КОРОЛЕВА (с негодованием). Ваше величество!..

КОРОЛЬ. Что скажете, королева? (Опять оборачивается к солдату.) А как вас зовут? В каких вы чинах? Откуда вы? Нельзя же мне выдать за вас дочь, не спросив у вас ни имени, ни звания.

ЖАН. Зовут меня, ваше величество, Жан. Звание мое – отставной солдат вашего величества стрелкового полка, а родом я из деревни Дель-Басс.

КОРОЛЬ. Из деревни Дель-Басс? Очень приятно.

 КОРОЛЕВА (с отчаянием). Ваше величество!.. (Облокачивается на ручку кресла и опускает голову.)

КОРОЛЬ (Жану, негромко). Королева, кажется, не хочет выдавать за вас дочку. Но я ее уговорю.

Королева тихо плачет. Входит Людовина. С удивлением смотрит то на плачущую мать, то на отца, мирно беседующего с солдатом.

Ваше высочество, я узнал любопытную новость. Оказывается, вы обещали этому молодому человеку выйти за него замуж!

ЛЮДОВИНА. Ваше величество, вы же все знаете... Я рассказывала вам, как это случилось.

КОРОЛЬ. Что-то не помню.

ЛЮДОВИНА. Вы не помните, что фея Маглора велела мне обещать свою руку тому, кто освободит меня?

КОРОЛЬ. И что же? Вы обещали?

ЛЮДОВИНА. Ну, обещала... Но ведь я не виновата, что моим избавителем оказался простой солдат! Не выходить же мне, в самом деле, за него замуж!

КОРОЛЬ. А почему бы и нет?

КОРОЛЕВА (в ужасе). За солдата?

КОРОЛЬ. Ничего не поделаешь.

КОРОЛЕВА. За мужика!..

КОРОЛЬ. Ну да. Что обещано, то свято.

ЛЮДОВИНА. Первый раз слышу это от вашего величества! Ну, да уж если на то пошло, так он сам нарушил наш уговор: он проспал назначенное ему свидание. Пусть винит самого себя.

КОРОЛЬ. Проспал свидание? Ну, это еще не великий грех. Человек он молодой, спит крепко...

ЖАН. Верно, верно, ваше величество. Да я бы и не проспал. Никогда со мной этого на службе не случалось, а ведь я двенадцать лет служил.

КОРОЛЬ (Людовине). Ну, вот видите...

ЖАН(горячо). Уж такой, ваше величество, день выдался. С дороги я устал, и драка была хорошая – один против шестерых, ваше величество. Да это бы все еще ничего. А доконало меня винцо, которое она мне на прощанье поднесла. Прямо не вино, а сонное зелье. Этакое вино целый полк с ног свалит.

КОРОЛЬ (Людовине укоризненно). Нехорошо, ваше высочество! Я король и должен быть справедливым. Вы сами виноваты, а сердитесь на своего жениха. Вот мой совет: поговорите с ним, помиритесь...

ЛЮДОВИНА. Ваше величество! Я не понимаю вас!

КОРОЛЬ. Сейчас поймете, дочь моя! Этот молодой человек обладает некоторыми существенными достоинствами, и вам бы очень не мешало позаимствовать их у него. Порадуйте же своего старого отца, будьте умницей. (Жану.) А вы, дорогой мой, не сердитесь на принцессу: она молода и немного избалована. Что поделаешь – единственная дочь! Помиритесь с невестой, позабавьте ее чем-нибудь... Вот хоть покажите ей тот кошелек, в котором вы храните мои портреты. Это очень редкая вещица, Людовина. Я не видал такой даже у феи Маглоры. (Королеве.) Идемте, ваше величество. Я вижу, вам не по себе.

КОРОЛЕВА. А принцесса?.. А этот солдат?..

 КОРОЛЬ. Ничего, ничего. Молодежь отлично сговорится и без нас. (Берет королеву под руку и почти насильно уводит ее.)

Людовина сидит в кресле и постукивает каблуком. Жан садится рядом с ней.

ЖАН. Хороший у вас батюшка – сердечный, простой.

Людовина молчит.

Он человека с первого слова понимает. Справедливый старичок.

ЛЮДОВИНА (сухо). Да, кажется, вы ему понравились.

ЖАН. А вам?

Людовина молчит.

То-то и беда, что я вам не нравлюсь. Кабы нравился, так все бы уже было слажено. Отец ваш согласен, мать он как-нибудь уговорит. Не станет же она с королем спорить! Да вот вы не хотите за меня выходить. И все потому, что я солдат, а не принц.

ЛЮДОВИНА (не глядя на него). А вы хотите жениться на мне только потому, что я принцесса.

ЖАН. Что вы, Людовина! Да будь вы селедочницей – и то я бы на вас женился. Вы же видите, что я из-за вас места себе не нахожу. Гоняюсь за вами по всему свету. Собирался на родину, а попал черт знает куда...

 ЛЮДОВИНА. Ничему я не верю. (Опускает голову на руку.)

ЖАН. Людовина!

Людовина молчит.

Принцесса!

Людовина молчит.

Ваше высочество! Да вы что, плачете?

 ЛЮДОВИНА. Нет, я не плачу. Мне так... Взгрустнулось что-то. (Поднимает голову.)

 ЖАН. Что же вам-то грустить? Такая молодая, такая красавица, королевская дочка... Да развеселитесь же! Долго ли солнышку за тучи прятаться? Ну, чем вас позабавить?

ЛЮДОВИНА. Ничего мне не надо.

ЖАН. Ах да... Ваш батюшка велел показать вам мой кошелек. (Достает из кармана кошелек.) Вот посмотрите, какой он занятный.

ЛЮДОВИНА (чуть взглянув на кошелек). Есть на что смотреть!

ЖАН. Ну, взгляните хоть разок.

ЛЮДОВИНА (пожав плечами). А что в нем такого? Старый, потертый кошелек.

ЖАН. Старый-то старый, да лучше нового. Видите: вот я вынул золотой, а на его месте сейчас же другой заблестит.

ЛЮДОВИНА (равнодушно). Покажите. (Берет в руки кошелек, небрежно высыпает на ладонь две – три монеты, заглядывает в кошелек и бросает монеты обратно.) Забавный кошелек! Где вы такой взяли?

ЖАН. Мне его дали на время.

ЛЮДОВИНА (продолжал играть монетами). Значит, он не ваш?

ЖАН. Нет, не мой. Я взял его у одного своего друга. Только чтобы до вас добраться.

ЛЮДОВИНА (оживляясь немного). Да, кстати, как это вы ухитрились добраться так скоро? Я ехала в карете, да еще на лошадях самой феи Маглоры, а вы шли пешком – и все-таки обогнали меня.

ЖАН(смеясь). Вот уж этого вам ни за что не угадать.

ЛЮДОВИНА. Да я и угадывать не стану. Вы сами скажете.

ЖАН. Нет, не скажу.

 ЛЮДОВИНА. Как хотите. (Отворачивается.)

ЖАН. Что с вами? Опять рассердились? Ну ладно, я вам скажу, только не сейчас. У нас в деревне говорят: до свадебного дня невеста не родня.

 ЛЮДОВИНА (встает и собирается уходить). Прощайте.

ЖАН. Постойте. Зачем же вы уходите? Ведь вам отец помириться со мной велел.

Людовина не глядит н него.

Ну, так и быть, скажу вам. Только смотрите никому ни слова.

Людовина кивает головой.

Все дело в этом плаще.

ЛЮДОВИНА. В плаще? Это же простой солдатский плащ!

ЖАН. Простой, да не совсем. Вот захочу я сейчас за море – надел плащ, сказал, куда мне надо, – и я уже там. Только вы меня и видели.

ЛЮДОВИНА. Так вот как вы попали к нам во дворец!

ЖАН. Ну да. Не через дверь, не через окно, не через трубу...

Людовина смеется.

Вот я вас и развеселил!

ЛЮДОВИНА. С вами и не захочешь, а засмеешься. Дайте-ка мне примерить ваш плащ.

ЖАН. Примерьте.

Людовина, не выпуская из рук кошелька, накидывает плащ и отходит от Жана.

Куда же вы?

ЛЮДОВИНА (кивая на зеркало). Я хочу посмотреть, идет ли мне этот плащ.

ЖАН. Посмотрите, посмотрите. Вы теперь похожи на старого солдата.

Людовина подходит к зеркалу. Улыбаясь, смотрится в него и в то же время звонит в колокольчик, стоящий на столике у зеркала. В комнату сейчас же врывается дворцовая стража. Видимо, она уже давно была наготове. Стража набрасывается на солдата. Он отбивается, но его валят с ног.

ЛЮДОВИНА. Свяжите его по рукам и ногам, да покрепче.

ЖАН. Ах, змея!..

ЛЮДОВИНА (смеясь). Ты еще узнаешь, какие бывают змеи. (Страже.) Отвезите его в Шарбоньерский лес и бросьте в Змеиный овраг. Прощай, Жан Бесстрашный! Желаю тебе не испугаться.

Жана уводят. Людовина стоит перед зеркалом в плаще на плечах и с кошельком в руке.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

 

Картина девятая

 

Опять та же ограда, что и в четвертой картине. Только гербы и решетки сверкают свежей позолотой. Возле дворцовой ограды расхаживают двое привратников с алебардами – один слева, другой справа. Их кафтаны расшиты золотым позументом, разукрашены блестящими пряжками. Все парадно, пышно, богато.

С правой стороны появляется разносчик – рыжий, взлохмаченный, бородатый, с корзиной в руках.

РАЗНОСЧИК (во все горло). Сливы!

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК (роняет алебарду). Ох, напугал! Ты чего орешь?

РАЗНОСЧИК.

Покупайте сливы

Из чужой страны.

До чего красивы!

До чего вкусны!

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Прочь отсюда! Нашел где сливами торговать! Перед королевским дворцом!..

РАЗНОСЧИК. А что же? Место хорошее, бойкое. Таких покупателей, как здесь, нигде не найдешь.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК (тычет в него алебардой). А этого не видал?

Разносчик скрывается за занавесом и появляетсяна этот раз с левой стороны.

РАЗНОСЧИК. Сливы! Червонец за штуку! Два червонца пара.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК (огорошенный). Червонец за сливу?

РАЗНОСЧИК. Два червонца пара.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Да что ж у тебя за сливы такие?

РАЗНОСЧИК. Купи, тогда узнаешь.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Нет, это мне не по карману.

РАЗНОСЧИК. Дешевле не продаю.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК (хочет заглянуть в корзину). Золотые они у тебя, что ли?

РАЗНОСЧИК (получше прикрывает товар листьями). Золотые не золотые, а дороже золота мне обошлись.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Это как же так?

РАЗНОСЧИК. Долго рассказывать.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. А нам торопиться некуда. Время у нас не покупное. Пока не сменят, стоим. Рассказывай.

РАЗНОСЧИК. Я-то расскажу, да ты-то не поймешь.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. А может, и пойму.

РАЗНОСЧИК. Ну, Слушай. Был я там, где теперь меня нет. Видел то, чего никто не видал. Пришел туда не по своей воле, не в гости и не за делом. Дом у меня там был не высокий, зато глубокий пол и стены земляные, а по потолку ночью луна ходит, а днем солнце.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК (подходя). Да ты что его слушаешь! Гони, и всё тут!

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Постой, не мешай. (Разносчику.) Ну, рассказывай дальше.

РАЗНОСЧИК. Вошел я в тот дом не ногами, а вниз головой. Лежал без рук, без ног на колючей перине, на каменной подушке. Лежал смерти ждал. А она всё не приходит. Ну, думаю, без смерти не помрешь. Надо отсюда выбираться. Добыл я себе руки и ноги, встал и пошел. Да не столько шел, сколько полз, не столько полз,сколько падал.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Что-то я тебя и в самомделе не пойму.

РАЗНОСЧИК. Понять все это, милый, трудно, а на своей шкуре испытать и того трудней. Сколько я там прогостил, и сказать тебе не могу! Дни да недели были у меня не считанные. Сперва меня дождиком поливало, а потом снегом посыпало, а потом и солнышком опять обогрело.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Да чего же ты оттуда не уходил?

РАЗНОСЧИК. А ты спроси муху, почему она из паутины не улетает.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Бывает, что и вырвется.

РАЗНОСЧИК. Вот и я вырвался. Зато уж теперь как есть, ничего на свете не боюсь.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. Уж так-таки ничего и не боишься?

РАЗНОСЧИК. Пожил бы ты, где я жил, так тоже бы от всякого страха отучился. Соседи у меня были – знаешь, какие? Кто на четырех лапах, а кто совсем без лап, на брюхе ползает. Кто в лохматой шкуре, кто в скользкой чешуе. Кто норовит с тебя голову сорвать, а кто в пятку укусить. Днем ходи с оглядкой, да и ночью не спи. Такое, братец, было у меня житье-бытье.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Да, житье не сладкое.

РАЗНОСЧИК. Вот потому-то и сливы у меня дороги. Это ведь не то что наши, которые в саду растут. Мои сливы чудесные. Поест их человек – и себя не узнает.

ПЕРВЫЙ ПРИВРАТНИК. А что же с ним будет?

РАЗНОСЧИК. Купи да съешь, тогда увидишь.

ВТОРОЙ ПРИВРАТНИК. Нет, уж мы и без твоих слив проживем. Поди-ка ты лучше к тем боковым воротам. Может, кто из придворных у тебя и купит. Они побогаче нас.

 РАЗНОСЧИК (на бегу).

Покупайте сливы

Из чужой страны.

До чего красивы!

До чего вкусны!

Покупайте сливы –

Золотой налив.

Станете красивы

От волшебных слив.

 

Картина десятая

 

Дворец. Комната Людовины. В глубине – альков с тяжелой занавесью. Посреди комнаты – длинный стол, заваленный целыми ворохами материй. Несколько девушек сидят за столом. Две шьют, две плетут кружева.

ДЕВУШКИ(поют все вместе).

Вышивай, не ленись,

Быстрая иголка.

За иголкой гонись,

Ниточка из шелка.

Мы сидим вчетвером

И скучаем вместе,

Дни и ночи плетем

Кружева невесте.

ЖОЗЕФИНА.

Серебром разошью

Для нее платочки,

Золотую змею

Вышью в уголочке...

АННА-МАРИЯ. Ты что такое поешь?

ЖОЗЕФИНА. Да ничего. Вот послушай:

Золотых голубей

Вышью на платочке

Для принцессы моей,

Королевской дочки.

Все вместе.

Вышивай, не ленись,

Быстрая иголка.

За иголкой гонись,

Ниточка из шелка...

Входит королева.

КОРОЛЕВА. Меньше недели осталось, а у вас еще ничего не готово! Всё только поете да болтаете. Ну-ка, покажите вашу работу. Анна-Мария! Жозефина! Шарлотта-Луиза!

Девушки по очереди показывают ей шитье.

 Так и есть! Ничего не сделано! Не откладывать же из-за вас свадьбу. Смотри, Анна-Мария, если я услышу еще хоть слово, я прикажу отрезать вам языки. (Уходит.)

Некоторое время девушки работают молча. Потом постепенно начинается разговор.

АДЕЛЬГУНДА. Подай мне булавки, Луиза.

АННА-МАРИЯ (самая старшая из всех). Тсс!..

ЖОЗЕФИНА. Шарлотта-Луиза, опять ты куда-то девала золотые нитки!

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА (толстая, рябая, неуклюжая). Да вот же они. А вот вам и булавки. Ай, палец уколола!.. И куда это они так торопятся со своей свадьбой!

АДЕЛЬГУНДА. Ты бы на месте нашей принцессы тоже поторопилась.

 ЖОЗЕФИНА. Как не торопиться! Из двенадцати женихов только один и остался – этот самый Гильом, собачник.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. А мне что-то не нравится принц Гильом.

ЖОЗЕФИНА. Чем же он тебе не угодил?

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Да он рыжий.

ЖОЗЕФИНА. А сама-то ты какая?

Все смеются.

АННА-МАРИЯ. Тише вы! Жозефина! Адельгунда!

АДЕЛЬГУНДА. Мы тихо.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. А любопытно бы знать, почему это принц Гильом все думал, думал, а теперь вдруг взял да и посватался.

ЖОЗЕФИНА. А ты у него спроси.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Нет, правда, почему?

АДЕЛЬГУНДА. Кабы у тебя, Шарлотта-Луиза, был такой кошелек, как у принцессы, он бы и на тебе женился.

ЖОЗЕФИНА. Не посмотрел бы, что ты у нас немножко хромая.

АДЕЛЬГУНДА. И малость рябая...

ЖОЗЕФИНА. И чуточку кривобокая...

АДЕЛЬГУНДА. И рыжая вдобавок...

Шарлотта-Луиза вскакивает и с плачем убегает.

(Вслед ей.) Шарлотта-Луиза, ну куда же ты? Вернись! (Вздыхает.) Кажется, она обиделась.

ЖОЗЕФИНА. Пустяки, у нее это скоро проходит. Она привыкла.

АННА-МАРИЯ. Это ты виновата, Жозефина: не надо было говорить, что она рябая.

ЖОЗЕФИНА. Нет, я сказала только, что она кривобокая...

АННА-МАРИЯ. Тес!.. Молчи. Вот отрежут язык, тогда наболтаешься.

Опять работают молча. Вбегает Шарлотта-Луиза. В руках она держит большую сливу.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Девушки! Девушки! Смотрите, что мне дали!

АДЕЛЬГУНДА. Ну, сливу. У нас таких полон сад. Только эта немного покрупнее.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Нет, торговец говорит, что таких слив нигде не найдешь.

АННА-МАРИЯ. Какой торговец?

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Лохматый, бородатый... Здесь у ворот стоит сливы продает, по золотому за штуку.

ЖОЗЕФИНА. И ты заплатила за эту сливу золотой?!

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Нет, он мне даром ее дал. Он сказал: «Если вы, барышня, скушаете эту сливу и посидите минуточку где-нибудь в темном уголочке, вы сразу красавицей станете».

Все смеются.

ЖОЗЕФИНА. Ну так ешь поскорей.

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Да здесь светло. Я лучше пойду на чердак.

ДЕВУШКИ(вместе). Нет, нет, ешь здесь! Мы тебя не отпустим!

АДЕЛЬГУНДА. Спрячься вон там, за пологом, и ешь. Там темно.

Шарлотта-Луиза прячется за занавесью алькова. Девушки, смеиваясь, переглядываются.

ЖОЗЕФИНА. Ну что, готова, красавица? Выходи! Покажись!

АДЕЛЬГУНДА. Разве ты еще не похорошела, Шарлотта-Луиза?

АННА-МАРИЯ. Довольно тебе хорошеть! Иди работать.

Занавес раздвигается. Шарлотта-Луиза медленно выходит на середину комнаты. Она и в самом деле стала теперь красивее всех девушек.

ВСЕ(наперебой). Ах! Неужели это Шарлотта-Луиза? Она! Смотрите – ее платье, ее чепчик... А какая красавица! Какие волосы! Какие брови! Какие зубы! Вот так слива!..

Входит Людовина.

ЛЮДОВИНА. Что у вас за крик? Отчего вы не работаете?

АННА-МАРИЯ. Простите, ваше высочество. Это все Шарлотта-Луиза...

ЛЮДОВИНА. Где Шарлотта-Луиза?..

АННА-МАРИЯ. Вот она, ваше высочество. Только ее не узнать. Она съела сливу...

ЛЮДОВИНА. Что такое? Какую сливу?

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА. Извините, ваше высочество. Тут у ворот стоял разносчик. Он торгует сливами. Я съела одну – вот как переменилась. (Искоса поглядывает в зеркало.)

ЛЮДОВИНА. Дура! Беги за этим разносчиком, да поживей! Если он ушел, тебе несдобровать.

Шарлотта-Луиза бросается бежать. За ней – всё остальные девушки.

А вы куда? Шейте!

Девушки грустно усаживаются за работу.

(Ходит по комнате.) Все в красавицы захотели! Скажите на милость!.. Анна-Мария! Дай мне примерить мою фату.

Анна-Мария и Жозефина подносят принцессе фату.

(Людовина примеряет ее перед зеркалом.) Никогда не слыхала ничего подобного!.. Что же это за слива?

АННА-МАРИЯ. Не знаю, ваше высочество.

ГОЛОСРАЗНОСЧИКА.

Покупайте сливы

Из чужой страны.

Будете красивы!

Будете стройны!

Входит Шарлотта-Луиза. За ней разносчик с корзинкой в руках. Девушки, приподнимаясь, жадно смотрят на корзинку.

ЛЮДОВИНА. Шейте! (Разносчику.) Покажи, что у тебя за сливы..

РАЗНОСЧИК. Вот, ваше высочество.

ЛЮДОВИНА (заглядывая в корзину). Что ж, я не вижу в них ничего особенного. Сливы как сливы.

РАЗНОСЧИК. А вы попробуйте, скушайте одну, тогда и увидите.

ЛЮДОВИНА. А что будет?

РАЗНОСЧИК. Сливы мои чудодейственные, ваше высочество. У кого нет красоты, тому они подарят красоту. А у кого есть красота, тому они такое подарят, что все поглядят и только ахнут.

ЛЮДОВИНА. А это правда?

РАЗНОСЧИК. Сущая правда. Вот полюбуйтесь на вашу служанку.

ЛЮДОВИНА (быстро взглядывает на Шарлотту-Луизу). Почем у тебя эти сливы?

РАЗНОСЧИК. По червонцу за штуку.

ЛЮДОВИНА. За каждую сливу – червонец? Ты шутишь!

РАЗНОСЧИК. Если вам дорого, не покупайте. Я уйду.

 ЛЮДОВИНА. Погоди, погоди. Сколько же их взять? (Достает кошелек Жана.)

РАЗНОСЧИК. Да вы не скупитесь, ваше высочество, – деньги-то ведь у вас не считанные.

ЛЮДОВИНА. Ну хорошо... Дай мне десять слив. Нет, двадцать. Нет, всю корзинку!

Девушки тихонько ахают, переглядываются, толкают друг друга локтями.

ЖОЗЕФИНА. Вот жадина! Все себе забрала!

ЛЮДОВИНА. Что ты там говоришь?

ЖОЗЕФИНА. Я ничего. Я только иголку у нее попросила.

 ЛЮДОВИНА (пальцем считает в корзине сливы). Раз – два – три – четыре – пять, шесть – семь – восемь – девять – десять... Раз – два – три – четыре – пять, шесть – семь – восемь девять – десять... (Дает разносчику деньги.)

РАЗНОСЧИК. Благодарю вас, ваше высочество. Желаю вам всех удивить. Только не забудьте: как скушаете сливу, посидите минутку-другую в темном уголочке. Лучше проймет.

ЛЮДОВИНА. Ступай, ступай!

 РАЗНОСЧИК. Кушайте на здоровье! (Уходит.)

 ЛЮДОВИНА (девушкам). Шейте. (Берет корзинку иуходит за занавеску.)

Девушки молча шьют. У всех злые и печальные лица. Одна Шарлотта-Луиза сияет. Она сидит против зеркала, все время смотрится в него и только тихонько охает, когда колет пальцы. Девушки все чаще и чаще поглядывают на занавеску.

ЖОЗЕФИНА (шепотом).И так ведь была красавица. Чего ей еще не хватало?

АННА-МАРИЯ. Тсс!.. Тише.

АДЕЛЬГУНДА (вздыхая). Хоть бы одну сливу оставила! Мне немного и надо. Только бы нос стал покороче и всё.

ЖОЗЕФИНА. Да и мне не больше твоего нужно. Росту разве чуть-чуть прибавить и щеки подрумянить. А тебе, Анна-Мария, ничего не хочется?

АННА-МАРИЯ. Разве уж самые пустяки! (Мечтательно.) Ноги – поменьше, глаза – побольше, волосы погуще, брови – почернее, зубы – побелее...

Девушки смеются.

Тсс!.. Тише вы! Сейчас выйдет.

Занавеска раздвигается. Выходит принцесса. На голове у нее большие острые рога.

ВСЕ. А-ах!

ЛЮДОВИНА. Шейте. (Гордо проходит к зеркалу.) А-ах!

Девушки давятся от смеха.

(Топая ногами.) Не смейте смеяться! Вы нарочно привели его сюда. Я вам головы отрублю! (Снова бросает взгляд в зеркало.) А-ах! (Хватается за рога и падает в обморок.)

Девушки кидаются к принцессе.

АННА-МАРИЯ. Расшнуруйте ее!

АДЕЛЬГУНДА. Смочите ей лоб!

ЖОЗЕФИНА. Только не наколитесь на рога!

Торопливо входят король и королева.

КОРОЛЕВА. Что случилось? Где принцесса?

 ДЕВУШКИ. Ей дурно стало. (Поднимают принцессу и усаживают ее в кресло.)

КОРОЛЕВА. А-ах! Что это с вами, дочь моя?

КОРОЛЬ. Ну и украшенье!..

КОРОЛЕВА. Как вы могли позволить себе это, Людовина? Вам предстоит быть королевой. Как вы будете носить корону?

ЛЮДОВИНА (рыдал). Ах, замолчите! Я умираю... Пошлите скорее за ним! Найдите его! Приведите его! Скорее!

КОРОЛЬ и КОРОЛЕВА. Кого?

 ЛЮДОВИНА (задыхаясь). Разносчика, который продал мне эти проклятые сливы. (Оглядывается на Шарлотту-Луизу.) Это она его привела. Я сейчас ее проколю насквозь! (Бросается на Шарлотту-Луизу с опущенной головой, стараясь забодать ее.)

Та с криком бежит к двери.

КОРОЛЬ. Стой! (Подходит к двери и запирает ее на ключ.) Мы никого отсюда не выпустим. Успокойтесь, дочь моя. Я сейчас прикажу переловить всех торговцев сливами в нашем королевстве. А этих девчонок я сам отведу в подземелье, чтобы не болтали лишнего.

Девушки плачут.

ЛЮДОВИНА (показывая на Шарлотту-Луизу). А ей отрубить голову!

ШАРЛОТТА-ЛУИЗА (плача). И дня-то не побыла красавицей! Уж лучше бы я осталась рябой – всё не так жалко было бы!

КОРОЛЬ. Мы заставим ее сначала перепробовать все сливы у всех разносчиков! (Девушкам.) А ну-ка, трещотки, за мной.

КОРОЛЕВА. Подождите, ваше величество. А как же быть с рогами? Ведь завтра жених приедет. В воскресенье свадьба...

КОРОЛЬ. Я сейчас же пришлю к этой дуре самых лучших врачей. Только пускай больше не покупает слив у кого попало. (Уходит с девушками).

Королева закрывает за ними дверь и садится в кресло против Людовины. Обе молчат. Королева пристально смотрит на принцессу.

КОРОЛЕВА (вздрагивал). У-у, какие рожищи! Смотреть страшно!

ЛЮДОВИНА. А вы не смотрите, если вам страшно. Оставьте меня одну.

КОРОЛЕВА. Как же я вас оставлю? Все-таки вы моя дочь. И подумать только: у нас в семье – рогатая принцесса!..

 ЛЮДОВИНА. О-о! (Стонет.)

Стук в дверь.

КОРОЛЕВА (в испуге). Нельзя! Кто там?

КОРОЛЬ. Впустите. Это врач.

Королева открывает. Входит чистенький, толстенький, румяный человечек в очках. В одной руке у него футляр, похожий на детский гробик, в другой – сумка. Под мышкой – ванночка.

ВРАЧ. Низко кланяюсь вашему величеству и вашему высочеству. Ай-ай-ай, ваше высочество, что же это вы хворать вздумали? Как нехорошо! Ну, покажите язык.

Людовина со злостью высовывает язык.

Прекрасный язык! На что вы жалуетесь?

КОРОЛЕВА. Да посмотрите же на ее голову!

 ВРАЧ. А-а! Вижу, вижу! (Достает молоточек и, приподнявшись на цыпочки, постукивает по рогам.) Так... Очень хорошо... (Прячет молоточек.)

КОРОЛЕВА. Ну, что?

ВРАЧ. Не извольте беспокоиться. Рога. «Корнус вульгарис». В просторечии – рога обыкновенные.

КОРОЛЕВА. Какие же обыкновенные? Это очень большие рога.

ВРАЧ. Порядочные, ваше величество.

ЛЮДОВИНА. Все равно – большие или маленькие... Я хочу, чтобы их не было.

ВРАЧ. И не будет. А как вы изволили спать, ваше высочество?

ЛЮДОВИНА. Да вы что, смеетесь надо мной? Сейчас же вылечите мою голову, а не то вам отрубят вашу!

КОРОЛЕВА. Будьте терпеливы, дочь моя. Доктор, уничтожьте эти рога. Принцесса выходит замуж.

ВРАЧ. Сию минуту. Наклоните голову, ваше высочество.

Людовина наклоняет голову. Врач достает из футляра пилу и пилит один рог, держась за другой.

А какой нынче прекрасный денек выдался, ваше высочество! Вы уже гуляли сегодня?

ЛЮДОВИНА. Пилите!

ВРАЧ. Пилю, пилю, ваше высочество. Только вы не шевелитесь, потерпите немного. Ведь я лечил ваше высочество, когда вы еще маленькой были, в колыбельке лежали. А теперь вот какой красавицей выросли!

ЛЮДОВИНА. Пилите!

КОРОЛЕВА. Поскорей, доктор!

ВРАЧ. Пилю, пилю... Ах!

КОРОЛЕВА. Что это треснуло? Рога?

ВРАЧ. Нет, ваше величество, пила... И подумать только – такая крепкая сталь! (Бережно укладывает обломки в футляр.)

ЛЮДОВИНА. Значит, вы не можете меня вылечить?

ВРАЧ (бодро). Как это – не могу? Сейчас все будет в порядке. (Достает из сумки какие-то пузырьки и бутылочки и выливает их содержимое в ванночку.) Вот и готово. А теперь, ваше высочество, опустите рожки в эту ванночку. Так и держите. (Поливает рога из какого-то пузырька.) Очень хорошо. Превосходно!

КОРОЛЕВА. Что, уже шатаются? Мягче стали?

ЛЮДОВИНА (трогал рога). Тверже.

ВРАЧ. Так и должно быть... Ну, на сегодня хватит. Завтра опять подержите рожки в этом растворе, послезавтра – опять. Потом дня два пропустите. А в воскресенье опять ванна...

КОРОЛЕВА. Но у нее в воскресенье свадьба!

ВРАЧ. Это не помешает. Нужно только потеплее закутаться, чтобы не простудить рога на сквозняке. А на ночь обвязывайте голову влажным полотенцем. Молодые рога иногда чешутся...

ЛЮДОВИНА. Уходите! Сию же минуту уходите! А то я вас забодаю!

КОРОЛЕВА. Прошу вас, Людовина, не говорите таких слов. Вы не коза, не корова, а принцесса.

Врач испуганно пятится к двери. Входит король.

КОРОЛЬ. Пожалуйте, доктор, в подземелье.

ВРАЧ. Но у меня еще есть порошки для принцессы... Замечательные порошки...

КОРОЛЬ. Хорошо, хорошо. Ступайте в подземелье.

ВРАЧ. Я хотел предложить пиявки...

 КОРОЛЬ. Идите! Идите! (Тащит его к двери.)

 ВРАЧ (цепляясь за дверь). Пилюли!.. (Исчезает за дверью.)

Король уходит тоже.

 ЛЮДОВИНА. Что же мне делать? (Хватается за голову и ходит по комнате.)

КОРОЛЕВА. Людовина! Людовина! Осторожнее...

ЛЮДОВИНА. Что такое?

КОРОЛЕВА. Вы разобьете лампу своими рогами. Сядьте.

ЛЮДОВИНА (сердито). Ах, есть о чем беспокоиться!

Входит король с двумя кастрюлями в руках.

КОРОЛЕВА. Что это?

КОРОЛЬ. Обед принес.

КОРОЛЕВА. Зачем же вы сами, ваше величество?

КОРОЛЬ. А кого же мне пустить к этой красавице? Завтра же по всему свету растрезвонят. Нет уж, видно, придется мне самому носить сюда и обеды, и ужины, и завтраки...

КОРОЛЕВА. А может быть, ее кто-нибудь вылечит?

КОРОЛЬ. Вряд ли. А впрочем, там ждет еще какой-то врач. Не знаю, сейчас его впустить или после обеда.

ЛЮДОВИНА. Сейчас. Мне не до обеда!

КОРОЛЬ. Как хотите, дочь моя. А только, если суп остынет, я его разогревать не стану. (Уходит. В дверях говорит.) Войдите, доктор.

Входит врач в широком черном балахоне, в высоком черном колпаке. Он кланяется и останавливается перед Людовиной, поглаживая бороду.

ВРАЧ. Ого! Рога так рога! Что ж это у вас, от рождения?

КОРОЛЕВА (отмахиваясь обеими руками). Нет, с какой стати! Она родилась прелестным ребенком, и до сегодняшнего дня у нее был чистый, гладкий лобик.

ВРАЧ (королеве). А в роду у вас рогатых не было? Дедушки там, бабушки или тетки?

КОРОЛЕВА (с возмущением). Доктор! Не забывайте, что вы говорите о королевской семье! Рогатая бабушка! Да где это слыхано? За тысячу лет это первый случай в нашем роду.

ЛЮДОВИНА. Замолчите, ваше величество! Мне сейчас не до бабушки и не до дедушки. Доктор, вы можете меня вылечить?

ВРАЧ. Покажите-ка мне ваши рога.

Людовина наклоняет голову.

 Так... (Берет ее за рога, покачивает голову из стороны в сторону, потом, ухватив концы рогов, водит принцессу вокруг комнаты.)

КОРОЛЕВА (укоризненно глядя на дочь). Ах, дочь моя, какое горе вы мне причинили!

ЛЮДОВИНА (топая ногами). Уходите прочь, ваше величество!

ВРАЧ. В самом деле, ваше величество, обождите немного в другой комнате. Вашему материнскому сердцу легче будет.

Королева, пожав плечами, удаляется.

Ну, ваше высочество, отвечайте прямо: отчего у вас рога выросли?

ЛЮДОВИНА. Не знаю. Я съела несколько слив.

 ВРАЧ. Вон оно что! Значит, сливами вас и лечить надо.

ЛЮДОВИНА. Нет! И не пробуйте даже! Я больше никогда не возьму в рот ни одной сливы.

ВРАЧ. Погодите, ваше высочество. Вам попались рогатые сливы. А есть и другие – безрогие. Съешь рогатую – рога вырастут, съешь безрогую – отвалятся. Только достать-то их очень трудно: на краю света растут.

ЛЮДОВИНА. Ах, достаньте мне хоть одну! Я ничего не пожалею.

ВРАЧ. Вижу, вижу, ваше высочество, – рога вам пришлись не ко двору. Что же мне с вами делать? Есть у меня, признаться, с собой одна такая слива. Да ведь ей цены нет.

ЛЮДОВИНА. Дайте, дайте мне ее скорее! Я вам полкоролевства отдам.

 ВРАЧ. Полкоролевства – за сливу? Ну что ж, берите. (Протягивает ей маленькую синюю сливу.)

Людовина с жадностью съедает ее. Врач щупает рога.

Теперь, по всем правилам науки, рога ваши должны отвалиться. Попробуем. Так и есть...

ЛЮДОВИНА (радостно). Неужели?

ВРАЧ. Честное слово. Вот вам кончики на память.

ЛЮДОВИНА. А дальше что же?

ВРАЧ. Дальше не ломаются.

ЛЮДОВИНА. А вы дергайте, тяните изо всей силы. Я потерплю.

ВРАЧ. Нет, силой тут не возьмешь. (Задумывается.) Если уж слива моя вам не помогла, значит, вам ничто не поможет.

ЛЮДОВИНА. Но ведь рогатых слив я съела десятка два, а безрогую вы мне дали только одну.

ВРАЧ. А где же взять еще?

ЛЮДОВИНА. Поищите! Достаньте! Я вам все отдам.

ВРАЧ. Да вы и так мне половину королевства обещали.

ЛЮДОВИНА. Я вам и вторую половину отдам, как только скончается его величество. А вы знаете – ведь ему уже за семьдесят. Ну, есть у вас слива?

ВРАЧ (роется в карманах). Еще одна, пожалуй, найдется. Вот она. Только не хочу я тратить ее напрасно. Не поможет она вам.

ЛЮДОВИНА. Почему?

ВРАЧ. Потому же, почему и первая не помогла. Если эти сливы не действуют, значит, у человека есть что-то на совести. Вспомните-ка, принцесса, может, вы кого-нибудь ненароком обманули?

ЛЮДОВИНА. Я? Никого.

ВРАЧ. Ну, желаю здравствовать, ваше высочество.

ЛЮДОВИНА. Постойте, постойте! Может быть, этот плащ?..

ВРАЧ. Какой плащ?

ЛЮДОВИНА. Я тут у человека одного, солдата, взяла плащ и не отдала...

ВРАЧ. У солдата плащ отняли? Нехорошо, ваше высочество! Давайте-ка его сюда. Пока он у вас, никакие сливы вам не помогут.

Людовина вскакивает, бежит к алькову, задевая за всё рогами, и выносит из-за занавески плащ.

Такой старый, грубый плащ... И на что польстились! Ну да ладно. Вот вам вторая слива.

Людовина проглатывает ее и сразу хватается за свои рога.

ЛЮДОВИНА. Один отвалился. Какое счастье!..

ВРАЧ. А другой?

ЛЮДОВИНА (упавшим голосом). Другой – ни с места. (Падает на колени.) Дайте мне, дайте мне еще одну сливу!

ВРАЧ. Нет у меня больше слив.

ЛЮДОВИНА. Я за вас замуж выйду.

ВРАЧ. Замуж? Что и говорить – невеста хоть куда: и принцесса и красавица! Вот только бы у вас рога на лбу не было.

ЛЮДОВИНА. Да ведь он отвалится, если вы дадите мне третью сливу.

ВРАЧ. Вряд ли! У вас, видно, еще что-то на совести есть, если на вас и вторая слива не подействовала. А вы у меня третью просите. Прощайте, принцесса. (Кланяется и выходит за дверь.)

КОРОЛЬ (в дверях). Ну что, вылечили?

ЛЮДОВИНА (кричит). Вернитесь, доктор! Вернитесь! Я вам все скажу!

КОРОЛЕВА. Вернитесь! Она вам все скажет!

ВРАЧ (возвращаясь). Ну, что еще?

ЛЮДОВИНА. Кошелек... У этого солдата я взяла еще и кошелек.

ВРАЧ. Не повезло же этому бедняге-солдату! Видать, вы его дочиста обобрали. Давайте кошелек.

ЛЮДОВИНА. Вот он.

ВРАЧ. Кошелек-то потертый, старенький...

ЛЮДОВИНА. Такой он и был. Честное слово! Давайте сливу!

ВРАЧ (пряча кошелек). Слива от вас не уйдет. Но только помните: это уж у меня самая последняя. Выкладывайте разом, что вы там еще натворили, кого обидели.

ЛЮДОВИНА. Как будто больше никого. (Оглядывается по сторонам, смотрит на стол с шитьем.) Да, вот эти девчонки, которые здесь шили... Их посадили в подземелье, и одной отрубят голову. Это считается обидой?

ВРАЧ. Считается. Прикажите их отпустить.

ЛЮДОВИНА (подходит к дверям). Ваше величество! Ваше величество!

КОРОЛЬ (за дверью). Что скажете, ваше высочество?

ЛЮДОВИНА. Выпустите из подземелья всех этих девчонок. (Подумав мгновение.) Да и врача заодно.

КОРОЛЬ. Скажите на милость! Зачем же?

ЛЮДОВИНА. Надо.

КОРОЛЬ. Надо так надо. Одно скажу: с тех пор как у вас выросли рога, вы стали кроткая, точно серна.

ЛЮДОВИНА. Поторопитесь, ваше величество!

 КОРОЛЬ. Ну, так и быть, пойду выпущу их. (Уходит.)

 ВРАЧ. Вот и отлично! А теперь кушайте на здоровье. (Протягивает принцессе большую синюю сливу.)

ЛЮДОВИНА. Наконец-то! (Проглатывает сливу, срывает с головы второй рог и подбегает к зеркалу.) Ах, как я сегодня бледна! Какой у меня дурной вид!

ВРАЧ. Что вы, сударыня! Вы такая же, как были в тот день, когда этот дурак солдат избавил вас от змеиной кожи. Ничуть не хуже! Да и не лучше!..

ЛЮДОВИНА (испуганно оборачивается). Что вы такое говорите? Откуда вы знаете?..

ВРАЧ. Мне да не знать!

ЛЮДОВИНА (отступал). Да кто вы такой?

ВРАЧ. Отставкой солдат королевского стрелкового полка Жан, по прозвищу Бесстрашный, из деревни Дель-Басс. (Срывает бороду, сбрасывает черный плащ и колпак. Под плащом у него солдатский мундир, под колпаком кивер.) Честь имею явиться!

ЛЮДОВИНА. Так это вы? Это вы меня лечили?

ЖАН. И вылечил, ваше высочество.

ЛЮДОВИНА. Да вы ведь же не врач... Где вы научились лечить?

ЖАН. В Змеином овраге, сударыня. В том самом Змеином овраге, куда вы приказали меня бросить. С голоду я наелся там слив, от которых у меня рога выросли, пожалуй, еще почище ваших. Плохо мне пришлось! Кивер на голову – и то надеть нельзя было. Да, по счастью, попались мне там и другие сливы. Поел их – и всё как рукой сняло. Вот я и решил попотчевать вас и теми и другими – и рогатыми и безрогими. Какие вам больше понравились?

ЛЮДОВИНА. Так этот разносчик – это тоже были вы?

ЖАН. Я, ваше высочество, собственной персоной.

ЛЮДОВИНА. И я вас не узнала!..

ЖАН. Да, сударыня. Вы меня много раз обманывали, а теперь я вас провел. Уж извините. Никак, вы мне королевство обещали? Да и замуж за меня второй раз собрались?

Людовина закрывает лицо руками и плачет. Жан смотрит на нее, покачивая головой.

Ваше высочество! Ваше высочество! Успокойтесь! Что с вами? Я сейчас уйду. Я только за плащом и кошельком пришел. Ведь это какие вещи! Им цены нет. Мне их мой лучший друг дал, самая милая девушка на свете, не вам чета. А от вас я ничего не требую – ни королевства, ни полкоролевства... Выходите замуж за кого хотите. Желаю ему, бедняге, побольше терпения.

ЛЮДОВИНА (кидаясь к колокольчику). Я не выпущу тебя отсюда!

ЖАН. Звоните сколько хотите. Плащ-то ведь теперь на мне. Пока ваши молодцы сбегутся, я уж буду за морем.

ЛЮДОВИНА. Одно только слово.

ЖАН. Ну, что еще?

ЛЮДОВИНА. Перстень...

ЖАН. Какой перстень?

ЛЮДОВИНА. В кошельке остался мой перстень. Отдайте мне хоть его.

Жан раскрывает кошелек. В то же мгновение Людовина кидается к нему. Одной рукой хватается за кошелек, другой – за плащ.

 ЖАН(отбиваясь). Нет, шалишь... На этот раз не возьмешь. Ишь, какая прыткая! Вертится, как змея! (Отрывает ее от себя и отбрасывает прочь.)

ЛЮДОВИНА (лежа на ковре). Помогите! Ко мне! Спасите! Держите его!

 ЖАН. Не удержите. Кланяйтесь его величеству. Желаю здравствовать! (Исчезает.)

Людовина отчаянно кричит и бьет ногами по ковру. В комнату вбегают король и королева.

КОРОЛЬ. Что случилось?

КОРОЛЕВА. Смотрите! У нее рога отвалились. Что же вы кричите, Людовина?

КОРОЛЬ. Должно быть, от радости.

ЛЮДОВИНА. Он ушел! Его теперь не найдешь!..

КОРОЛЬ (оглядывается). В самом деле... Врача-то здесь нет. Куда же он девался?

КОРОЛЕВА. Не все ли равно, куда? Ведь он нам больше не нужен.

ЛЮДОВИНА. Да это не он. Это тот...

КОРОЛЕВА. С ума сошла от счастья!

ЛЮДОВИНА. Сами вы сошли с ума! Это был солдат. Он обманул и меня и вас!

КОРОЛЬ. Что такое? Говорите толком, ваше высочество.

ЛЮДОВИНА (вскакивая на ноги). Толком? Он унес мой плащ и кошелек.

КОРОЛЬ (со вздохом садится в кресло). О-ох, сударыня! На весь свет хитростью славились, а простой солдат, мужик, перехитрил вас, вокруг пальца обвел. Ну чего вы теперь стоите, без кошелька-то? Уж лучше бы вам оставаться рогатой, да богатой...

 

Картина одиннадцатая

 

Прибрежные скалы. Сумерки. Домик Жаннетты. На дверях висит замок. Ставни закрыты. Жан с плащом и кошельком в руках стоит на берегу.

ЖАН. Тезка! Жаннетта! Добрый вечер!.. Где же она?

(Поет.)

Звенит о ранец котелок,

дорога далека.

 Пришел на родину стрелок

Брабантского полка...

Что же вы не отзываетесь, Жаннетта? (Бежит к домику ивидит замок.) Вот тебе раз! Заперто. Пусто. А я-то думал, что она, как стояла на крылечке, так и стоит до сих пор – в том же платье, в том же переднике. Приду, а она мне скажет: «Давайте ужинать, тезка, – и поставит ту же самую сковородку на ту же самую жаровню. Да нет, видно, так не бывает. И чего ей меня ждать? Кто я ей? Тезка и больше ничего. (Медленно спускается на берег.) А может, она где-нибудь тут, поблизости? В море или в лесу... (Складывает ладони рупором и кричит во все стороны.) Жанна! Жаннетта! О-го-го! (Прислушивается.) Так она тебе и ответит! Ты за принцессой гонялся, за хвостом ее змеиным, а Жаннетта взяла да и вышла замуж за какого-нибудь хорошего парня, честного моряка. И увез он ее на край света. Там где-нибудь, на дальнем берегу, стоит ее домик, и поджидает она кого-то на крылечке, и огонек у нее в окошке горит, только уж не для тебя, Жан Беспутный!.. Так и не увидишь ты ее больше никогда... Ох, даже не поблагодарил я ее как следует, плаща и кошелька не отдал. И что только она обо мне думает?.. (Садится на песок, кладет рядом кошелек и плащ). Куда же ты пойдешь теперь, Жан Бесстрашный из деревни Дель-Басс? В деревню Дель-Басс, что ли? Старые яблони трясти?

(Негромко поет.)

Не знаю, живы или нет

Те яблони в саду...

(Несколько мгновений сидит молча.) А может, она в море утонула, как ее отец? Море тут беспокойное. Долго ли ему лодку перевернуть? (Вскакивает.) Да нет! А кто же дверь закрыл? Замок повесил? Что это я беду накликаю! Жива она, только соскучилась без людей и переехала куда-нибудь. Я разыщу ее. Плащ-то у меня на что? Скажу: хочу быть там, где Жаннетта, – он меня и перенесет прямо к ней. (Оборачивается, ищет на песке плащ.) Да где же он? И кошелька нет. Вот тут я их положил... Тут они лежали... Кто же мог их взять? На берегу ни души. (Ищет.) Неужели волной унесло? (Бежит к самой воде, бродит среди больших прибрежных камней. После напрасных поисков возвращается на прежнее место, печальный, потерянный.) Так и есть: море на берег вынесло, море и с берега унесло. Нет плаща... И ничего больше нет... Все пропало.

Из-за скал слышится песня.

ОДИН ГОЛОС.

Мы шагаем вшестером,

Шинду-шиндара.

ХОР.

Кто с багром, а кто с ведром,

Транду-трандара.

ОДИН ГОЛОС.

На песке, среди камней,

Шинду-шиндара.

ХОР.

Мы ловили окуней,

Транду-трандара.

ОДИН ГОЛОС.

Нам попался круглопер,

Шинду-шиндара.

ХОР.

Разводи скорей костер,

Транду-трандара.

Появляются шестеро из Змеиного замка. Они одеты так же, как и вначале, только босы. Сапоги, связанные за ушки, перекинуты у них через плечи. В руках – ведра, сети, корзины.

ПЕРВЫЙ.

Бурелома не жалей,

Шинду-шиндара.

ВСЕ.

Пусть горит он веселей,

Транду-трандара.

ЖАН(вскакивал). Э-э, приятели! Вот уж кого не думал встретить!

 ШЕСТЕРО(разом снимают шляпы). Шинду-шиндара! (Подходят к Жану, окружают его со всех сторон, смеются, хлопают его по плечу.)

ПЕРВЫЙ. А мы тебя вспоминали.

ВТОРОЙ. Твои кулаки не скоро забудешь.

ТРЕТИЙ. Да и угощенье твое мы помним.

ЧЕТВЕРТЫЙ. И песню ты хорошую пел.

ЖАН. Ваша-то была лучше. Как это вы пели?

Берегись змеи, солдат...

 ШЕСТЕРО (посмеиваясь).

Шинду-шиндара.

У змеи – змеиный яд,

Транду-трандара.

ЖАН. Вот-вот, змеиный яд. Да я тогда песни вашей не понял...

ПЕРВЫЙ. А теперь понимаешь?

ЖАН. Еще как понимаю!

Второй. Ну, то-то.

ЖАН. А далеко ли вы сейчас идете?

ПЕРВЫЙ. Домой идём. На гору. Хочешь с нами? Седьмой будешь.

ЖАН. Нет, уж отсюда я не уйду.

ВТОРОЙ. Что так?

ЖАН. Да вот домик этот караулю.

ТРЕТИЙ. Видно, ты теперь в сторожа попал?

ЖАН. Плохой я сторож: что было у меня дорогого, ничего не уберег.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Худо. А кто в домике живет?

ЖАН. В том-то и беда, что никто не живет. А жила девушка одна, Жаннетта. Мы с вами в замке за ее здоровье пили. Может, помните?

ПЯТЫЙ. Как не помнить!

ШЕСТОЙ. Где же она?

ЖАН. Да вот повесила замок и ушла. А куда – не сказала. Не встречалась ли она вам? Ведь вы здешние...

ПЕРВЫЙ. Она кто – фея?

ЖАН. Нет.

ВТОРОЙ. Русалка?

ЖАН. Нет. Простая девушка. Рыбачка.

ТРЕТИЙ. Простых девушек не знаем.

ЖАН. Вот горе-то!

ПЕРВЫЙ. А ты не горюй. Посиди на камне да подожди. Мы с тобой пили-ели, мы тебя и выручим. (Братьям.) Надевайте сапоги.

Все садятся на землю и обуваются. Потом встают и притопывают ногами.

А ну-ка, двое – налево, двое – направо, пятый – куда глаза глядят. Идите, кричите во все горло... (Жану.) Как ее зовут?

ЖАН. Жаннетта.

ПЕРВЫЙ. Идите – кричите: «Жаннетта, домой!»

Пятеро быстро уходят. Издали слышатся их голоса: «Жаннетта, домой!» Сначала голоса громкие, потом все тише, тише.

ЖАН. Вон уж как далеко ушли...

ПЕРВЫЙ. Быстро ходят.

ЖАН(помолчав). Ну, а на горе-то у вас как? Всё по- старому?

ПЕРВЫЙ. По-старому. Как жили, так и живем.

ЖАН. А вот что я хотел спросить у вас: кто вы такие?

ПЕРВЫЙ. А ты кто такой?

ЖАН. Я человек. Солдат. Родом из деревни Дель-Басс.

ПЕРВЫЙ. Ну, и мы, верно, люди. Только здешние, лесные.

ЖАН. И всегда вы в лесу живете?

ПЕРВЫЙ. Всегда. Мы без леса жить не можем, и лес без нас не может.

ЖАН. И не скучно вам тут?

ПЕРВЫЙ. Дома не скучно. Да и дела у нас много – волков и медведей пасем, оленей на водопой водим, рыбам чешую серебрим. Нам скучать некогда.

ЖАН. А в замке у вас теперь пусто?

ПЕРВЫЙ. Теперь пусто. Все двери отворены. Да скоро, слыхать, затворятся.

ЖАН. Почему?

ПЕРВЫЙ. Хозяйка сказала: опять в камине змея жить будет.

ЖАН. Людовина?

ПЕРВЫЙ. Уж верно, она.

ЖАН. Недолго же погуляла принцесса! Кто-то ее теперь выручит? Неужто еще дурак найдется?

 ПЕРВЫЙ. Дураков много. (Громко смеется.)

ЖАН. Может, и много, да таких, как я, на свете нет. Вот в этом самом окошке ровно год назад огонек горел, дорог мне в пути показывал, а я все равно с пути сбился. Не найти мне теперь Жаннетты!..

ПЕРВЫЙ. Постой. Слушай. Наши идут.

Из лесу с правой стороны возвращаются двое, с левой – тоже двое.

(Поворачиваясь направо). Кого видали?

ДВОЕ. Никого.

ПЕРВЫЙ(поворачиваясь налево). Что слыхали?

ДВОЕ. Ничего.

ЖАН. Плохи мои дела!

ПЕРВЫЙ. Погоди. Еще последний не вернулся.

ЖАН. Да вон, кажется, и он идет. Слышишь – там чьи-то шаги.

ПЕРВЫЙ. Это не его шаги.

Из лесу выходит женщина с узлом за плечами.

Жан. Жаннетта!

 ЖАННЕТТА. Опять кто-то зовет! Что это нынче такое? Весь лес меня окликает – со всех сторон голоса. (Останавливается и спускает с плеч узел.)

ЖАН. Это я, сестрица! Это я! Неужели вы не узнаете меня?

ЖАННЕТТА. Вот теперь узнала!

ЖАН(подбегая к ней). А я уж думал, что не увижу вас больше. Смотрю на вас – и глазам не верю!

ЖАННЕТТА. Да и мне не верится, что вы вернулись. Ведь уже прошел год, месяц и три дня, с тех пор как вы ушли. Что же, вы все это время в столице гостили, у принцессы?

ЖАН. Нет, Жаннетта. У нее я прогостил всего один час. И на всю жизнь этот час запомнил. А хотелось бы мне поскорей его позабыть.

ЖАННЕТТА. А где же вы все остальное время пробыли?

ЖАН. Не спрашивайте, Жаннетта! Я так рад сейчас, что мне и говорить не хочется про все мои беды. Я вам завтра расскажу. Или через месяц. Или через год.

ЖАННЕТТА. Значит, вы надолго сюда?

ЖАН. Навсегда, если только вы меня не прогоните.

ЖАННЕТТА. Навсегда? А ведь я чуть было не ушла отсюда совсем... И ушла бы, если б не эти голоса. Поверите ли, Жан, иду я, а мне со всех сторон слышится: «Жаннетта, домой!»

ЖАН. Это мои приятели звали вас. Познакомьтесь ними. Здесь их пятеро, а шестой еще разыскивает вас в лесу

 ПЯТЕРО(разом снимают шляпы).

Шинду-шиндара.

Издали доносится голос: «Транду-трандара». Из-за деревьев выходит шестой.

ЖАН. А вот и шестой.

ЖАННЕТТА. Я так вам всем благодарна, что вы вернули меня с дороги!..

ПЕРВЫЙ. Надо было помочь другу. Очень уж он скучал без тебя. Пришел, а дом пустой.

ЖАН. Зато теперь нет на свете человека счастливее меня. Целый год гонялся за счастьем – и вот наконец догнал. Одно только мне обидно...

ЖАННЕТТА. Что же?

ЖАН. Я потерял ваши подарки, Жаннетта. Хотел я принести их сюда в целости и сохранности, да здесь, возле самого вашего порога, море унесло и плащ и кошелек.

ЖАННЕТТА. Вам жаль их?

ЖАН. Сказать по совести, они причинили мне немало бед.

ЖАННЕТТА. Ну, так и мне не жалко, что они опять лежат на дне. Проживем и без них. У меня есть лодка, весла, сети... Сети-то, правда, старые, да мы их починим.

ЖАН. Эх, кабы знал, что кошелек потеряю, вытряс бы из него напоследок хоть десяток червонцев! Вот мы и купили бы новые сети.

ПЕРВЫЙ. Лучше этих не купите.

Шестеро растягивают перед Жаном и Жаннеттой длинные серебряные сети.

ВТОРОЙ. Вот вам подарок от нас, шестерых.

ТРЕТИЙ. Это счастливые сети.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Их море любит,

ПЯТЫЙ. Рыба в них стаями идет.

ШЕСТОЙ. Сто лет проживете – сто лет они вам служить будут.

ЖАН. Вот это подарок так подарок!

ЖАННЕТТА. Спасибо вам, друзья. За все спасибо!

ШЕСТЕРО. Прощайте, Жан и Жаннетта!

ЖАН. Куда же вы? Побудьте с нами.

ПЕРВЫЙ. Мы свое дело сделали, нашли для тебя Жаннетту. Смотри, не потеряй ее опять.

ЖАН. Нет, уж теперь не потеряю.

ШЕСТЕРО. Шинду-шиндара!

Они взмахивают шляпами, берут свои рыболовные снасти, корзины с рыбой и один за другим, гуськом, уходят. Они поют песню, которая постепенно затихает вдали.

Солнце за море ушло,

Шинду-шиндара.

Белка спряталась в дупло,

Транду-трандара.

Месяц по небу плывет,

Шинду-шиндара.

Филин филина зовет,

Транду-трандара.

Спит барсук в своей норе,

Шинду-шиндара.

Спит наш замок на горе,

Транду-трандара.

Жан и Жаннетта стоят на крыльце, слушают песню и машут вслед уходящим.

 

Занавес